Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит
Шрифт:
— Не обращай на них внимания.
Никто, кроме Карвена.
В очередной раз демон поразил меня своей проницательностью. Он словно видел меня насквозь, читал мои мысли, как открытую книгу. Его поддержка, забота, помощь рождали в душе теплое, уютное чувство, названия которому я не знала.
Или знала?
Всю эту неделю мы провели вместе. Днем Карвен учил меня держаться на метле, вечером провожал на пары, где мы обсуждали возможные задания и пытались подготовиться к предстоящему турниру. И так мне было хорошо, так легко и спокойно рядом с ним, что…
— Свою победу я посвящу Эгмонту, — сказала я и лукаво посмотрела на демона, прищурив глаз.
— Еще раз упомянешь это имя, — Карвен склонил голову набок и, подражая мне, тоже опустил одно веко, — и бедняга Эгмонт отправится в свой последний полет с самой высокой башни академии.
— Даже так? — широкая улыбка растеклась на моих губах.
— Даже так. — Карвен стал убийственно серьезен.
Гоблин побери! Я же не ошиблась? Это выглядело как признание?
Демон смотрел на меня, не отрываясь, пристально, жадно. Словно чего-то ждал. И в груди ширилось и росло то самое чувство, которому я, пожалуй, могла, но боялась дать определение.
Образ Эгмонта в моем сознании поблек. Я вдруг ощутила себя очень легкой, невесомой, словно воздушный шарик. А еще невероятно смелой. Настолько смелой, что привстала на цыпочки и при всех, на глазах у целой толпы адептов, потянулась к чужим губам.
— Наконец-то, — шепнул Карвен и наклонился, чтобы мне было легче его поцеловать.
* * *
Сегодня озеро выглядело иначе. Оно ничем не напоминало то тихое мрачное место, где мы с демоном катались на лодке под звездным куполом.
В небе сияло бледное осеннее солнце. Яркий дневной свет полностью уничтожил покров таинственности, не оставив простора воображению. Там, где раньше лежали тени, я видела деревянный причал и ряд лодок, качающихся на воде. Вместо загадочного шепота листьев над озером висел гул, созданный множеством голосов. Весь берег был усыпан адептами в разноцветных мантиях, а все небо — огромными воздушными шарами. Под этими шарами, в плетеных корзинах, угадывались силуэты людей — зрителей, которые при помощи особых магических биноклей станут следить за ходом турнира.
Где-то там, в небе, были и наши с Брунгильдой родители. Наблюдали за нами. Я вдруг поняла, что не могу и не хочу снова предстать перед мамой и папой неудачницей. На фоне успехов старшей сестры мой провал будет выглядеть особенно жалко.
Я вспомнила, как субботним вечером явилась к Брунгильде с ее любимым пирогом, а перед моим носом захлопнули дверь. Вспомнила ее слова пару минут назад: «Шла бы ты домой, не позорилась». Вспомнила насмешки сокурсников и их презрительные взгляды. И меня охватила злость, горячее желание победить.
Я решила выиграть турнир во что бы то ни стало.
Зря что ли готовилась?
Не захотела Брунгильда мириться, отвернулась от дружески протянутой руки, продолжила меня унижать — сама виновата.
— Внимание, участники! Занимаем лодки! — раздался мужской голос, явно усиленный магией. И тут же зазвучала торжественная музыка.
Под бодрые звуки марша я подошла к своему чудо-кораблю. Кусик уже сидел на узкой лавке, возбужденно размахивая пушистым хвостом. Фамильяры тоже участвовали в соревнованиях — помогали своим хозяевам. На шее кота красовалась красная лента под цвет моей мантии.
— А это что за ящик? — показал на мотор один из официальных распорядителей магического турнира.
Случилось то, чего я опасалась: странную конструкцию на корме моей лодки заметили.
— А это для красоты, — с важным видом ответил Злобнокусь. — Наш талисман, приносящий удачу.
Карвен на краю причала подавился воздухом, пытаясь сдержать смешок.
— Такой большой? — на лице распорядителя проступило сомнение.
— Чем объемнее талисман, мяу, тем больше удачи он способен принести. — Для убедительности кот похлопал по мотору пушистой лапой.
Хмыкнув, распорядитель снова покосился на не внушающий доверия металлический ящик, затем достал из кармана кожаный мешочек, развязал его и обильно посыпал наш талисман каким-то порошком. Видимо, проверил на магическое воздействие.
— Ладно, — вздохнул он, не найдя ничего подозрительного. — А где весла?
— Так вот же! — показал ему Злобнокусь маленькую детскую лопатку для песка. — Захватил на всякий случай, — это он шепнул уже мне, — а то вдруг и правда грести придется.
Распорядитель покачал головой.
— Проиграть хотите? Посмотрите, как выглядят нормальные спортивные лодки, — он обвел озеро руками.
Наша лодка и правда была самая массивная и широкая среди всех. Остальные отличались узкой и длинной формой.
Я заметила Брунгильду, берущую весло.
Какая же она все-таки бледная!
Нахмурившись, сестра прижала пальцы к вискам и принялась их растирать.
— Внимание! Участникам приготовиться, — раздался все тот же усиленный магией мужской голос.
Через пару секунд нашу с Кусиком лодку накрыла тень, в небе над воздушными шарами пролетел знакомый восьмикрылый дракон, каждую ночь зовущий адептов на занятия. В этот раз его раскатистый рев послужил сигналом к старту.
Одновременно справа и слева послышался плеск, с которым весла погрузились в воду.
— Давай, давай, давай! — подгоняя меня, возбужденно запрыгал на лавке Злобнокусь.
Пока я лихорадочно вспоминала, как завести мотор, лодки соперников одна за другой отчаливали от берега.
— Ну что ты медлишь? — нервничал кот. — Так и знал, что от этого ящика не будет толку. Хорошо, что я у тебя такой предусмотрительный. — И, расстроенный тем, что мы отстали, Злобнокусь принялся изо всех сил грести по воде детской лопаткой для песка. — Сейчас, хозяйка, сейчас мы их догоним! — вопил он, весь охваченный спортивным азартом.