Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит
Шрифт:
Бурная реакция матери на такую мелочь как плохая оценка ввела меня в ступор. На Брунгильду было больно смотреть. Под грозным материнским взглядом она вся съежилась, сжалась, словно пытаясь уменьшиться в размерах.
— Но ведь эта отметка не особо влияет на аттестат. — Впервые в жизни мне захотелось заступиться за сестру. — Один-единственный бронзовый единорог погоды не сделает.
Бруни метнула в меня взгляд, однако в ее зеленых глазах я увидела не благодарность за поддержку — ненависть, жгучую, страшную.
Да в чем я виновата? Ну ляпнула, не подумав. Но ведь не знала же, к чему приведут мои слова. Просто хотела заставить родителей сменить тему.
Сменила, блин!
— Иви, не надо оправдывать сестру, — строго сказала мама. — Она должна понять, что поступила скверно.
— Скверно? — Едва ли не плача, Брунгильда стряхнула с себя ладони матери и вскочила на ноги, да с такой яростью, что посуда на столе зазвенела. — Я всего лишь получила плохую оценку, а вы распекаете меня так, словно я человека убила. Проступки Иви гораздо хуже, — сестра ткнула пальцем в мою сторону. — Она сорвала занятия, опозорилась перед всей группой, шныряла по мужским туалетам, чуть не убила своего преподавателя, связалась с дурной компанией, однако ее вы всего лишь мягко пожурили. Меня же готовы сожрать из-за одного несчастного низкого балла. А мне и правда было плохо, — она заплакала, слезы неукротимым потоком хлынули из ее глаз. — Не нужно мне ваше блестящее будущее! Кто сказал, что я мечтаю быть великой спортсменкой? Это твои мечты, мама, не мои. А я… я всего лишь хочу, чтобы меня любили. Просто так, — она содрогнулась в рыданиях. — Просто так любили. Почему ее вы любите просто так, а я вашу любовь должна заслужить? — И вся в слезах она бросилась прочь из комнаты.
* * *
— Я сожалею, мяу, я раскаиваюсь, — Кусик громко рыгнул и наполнил подставленный тазик своим раскаянием.
Черная мохнатая спина дрогнула, острые, рысьи ушки поникли.
— А вот не надо было продавать свою хозяйку за килограмм зефира. Сейчас бы не страдал.
Кусик поднял усатую морду из жестяного тазика и взглянул на меня грустным-прегрустным взглядом. Долго злиться на этого обормота не получалось. Животное — что с него взять? Тем более бумеранг судьбы хорошенько стукнул по его пушистому затылку. За свое предательство Злобнокусь уже который час расплачивался жесточайшим приступом «раскаяния».
Всхлипнув, фамильяр снова склонился над тазом. Мою спальню наполнили неприятные звуки.
— Ты же знал, что бывает от переедания, — распекала я своего питомца. — Знал, что вашей усатой братии нельзя сладости.
— Можно! — возразил Злобнокусь, вытирая лапкой влажную мордочку. — И я не собирался сдавать тебя родителям, просто у меня неодолимая тяга к этим круглым воздушным штучкам. Зефиромания. Я зефирозависим, и твоя матушка этим нагло воспользовалась. Я, мяу, жертва. Такая же жертва в этой ситуации, как и ты.
Рассмеявшись, я принялась гладить своего хвостатого страдальца по угольной спинке.
Из головы все не шла безобразная сцена за ужином в столовой, злые и полные боли слова Брунгильды.
«Почему ее вы любите просто так, а я вашу любовь должна заслужить?»
Удивительно, как два человека способны смотреть на одни и те же вещи, но видеть их по-разному. Мне всегда казалось, что матушка любит Брунгильду больше. Слушая постоянные оды в ее честь, я чувствовала себя неудачницей, чувствовала, что у родителей я всегда на втором плане.
Меня, в отличие от Брунгильды, дома никогда не хвалили. О Бруни, в отличие от меня, дома никогда не заботились. Теперь, оглядываясь назад, на наше общее прошлое, я это отчетливо видела. Сестра жила под постоянным давлением, под грузом чужих завышенных ожиданий. Она стремилась быть лучшей, потому что считала, что только так способна заслужить родительскую любовь. Пока я завидовала ее успешности, тем сладким дифирамбам, что день за днем пела Брунгильде матушка, сама Брунгильда смотрела на меня и завидовала моей свободе, моей беззаботной жизни, тому что от меня, неудачницы, ничего не ждут и не требуют.
Пока Злобнокусь раскаивался, мне вдруг до ужаса, до зуда под ребрами захотелось поговорить с сестрой. Пришло время закопать топор войны и понять друг друга.
— Куда ты? — простонал мой фамильяр с пола, на котором растекся в ожидании очередного приступа.
Я, может, и хотела ответить, но ноги оказались быстрее языка — не успела я опомниться, как они уже несли меня по лестнице на первый этаж, в кухню.
В царстве Милашки Сью всегда господствовал идеальный порядок. Кастрюли на полках сияли начищенными боками, баночки со специями стояли ровно в ряд, как солдаты на плацу, в воздухе витал запах цитруса: наша кухарка специально раскладывала на подоконнике засушенные корки апельсинов, чтобы наполнить помещение приятными ароматами.
— Госпожа? — удивилась служанка, заметив меня на пороге своей обители.
Покончив с делами, она отдыхала за кухонным столом — читала книгу и пила чай с булочкой, оставшейся после ужина.
— Нет-нет, сидите, — замахала я руками, когда Милашка Сью, которую прозвали так из-за ее очаровательных золотистых кудрей, при виде меня вскочила на ноги. — Я хотела спросить…
— Осталось ли что-нибудь из еды? — перебила кухарка. — Вы проголодались, мисс? В холодильном шкафу есть вишневое желе. Я приготовила на завтра. Если хотите, порежу вам фрукты и принесу в комнату.
На румяном лице девицы ясно читалось желание услужить.
— Я не голодна. Просто хотела спросить. Может, вы знаете, какой у Брунгильды любимый пирог?
Вспомнился разговор сестры с матерью при встрече.
— Сью приготовила любимый пирог Иви. С апельсинами и тыквенными семечками.
— А мой любимый пирог?
— А у тебя разве есть любимый?
Я ожидала, что кухарка задумается, вспоминая, но она ответила быстро, без затруднений:
— С творогом. Госпожа Брунгильда любит скорый пирог с творогом и яблоками.
А мама не знала.
— Можете приготовить сейчас? Знаю, уже поздно, но мне очень хочется порадовать сестру.
— Конечно, госпожа, конечно.
И вот спустя полтора часа я подошла к спальне Брунгильды и постучала в дверь. В руках у меня дышал жаром пышный пирог, украшенный яблоками. Я нервничала и сама не понимала причин своего беспокойства. Хотелось, чтобы наш с сестрой разговор удался, чтобы он получился задушевным и разрешил все конфликты, при этом я не представляла, что хочу сказать.