Ты будешь мой
Шрифт:
А я тоже всегда была одна. Я знала, каково это, и не боялась.
Я спокойно шагнула в темноту – и она приняла меня и убаюкала, как баюкали в Битэге духи тумана. Я спала той ночью крепче и спокойней, чем дома, и сотни голосов пели мне колыбельную, а сотни глаз следили за тем, чтобы никто не причинил мне вред.
Никогда не понимала, почему все так боятся темноты…
Перед рассветом я привела это чудовище во взятую нами деревню. Стоящие на коленях фэйри со страхом смотрели, как я выхожу из тьмы, окутанная предрассветным туманом. Я знала, что темнота теперь будет моим союзником. А эти фэйри, скованные страхом, больше не сопротивлялись.
Хорошо помню: горький запах прелой листвы, влажный холод, пробирающий насквозь, букеты маков и колокольчиков – скукожившиеся, почерневшие лепестки и листья. Ветер качал голые деревья – все листья с них облетели – и шорох веток напоминал кладбищенский. Мне на голову свалился мокрый маковый венок – я не стала его снимать. И очень хорошо помню ужас в янтарных глазах одного фэйри, почему-то напомнившего мне Рэяна. Я оставила его себе, а позже, днём, взяла в свою повозку, но при свете солнца он уже не был похож на моего жениха – и я дала ему свой кинжал, которым зверёк, не спуская с меня глаз, перерезал себе горло, а я аккуратно сцедила его кровь во флягу – пригодится для заклинаний, да и силу, если понадобится, восстановит отлично.
Я построила в той деревне круг камней и принесла в нём три жертвы. Остальных фэйри через портал вместе с трофеями мы отправили в Дугэл. Кроме двоих проводников, на которых надели ошейники и заставили показывать дорогу.
Следующую деревню мы взяли легко – если забыть про глупый случай, когда рабы-проводники попытались завести нас в болото. Пришлось скормить их трясине и потерять полдня. Но так даже лучше получилось: я успела открыть очередной холм фэйри на закате – и припугнула их темнотой. А мои пограничники наводили потом порядок – пока я отдыхала, завернувшись в чёрный туман.
Вот дальше пошло сложнее – зверьки сообразили, что ночью мы непобедимы. И что если убить меня, с моими людьми они разделаются легко. Пограничники, конечно, были сплошь магами – но магами земли и не самыми сильными. Защищать меня волшебством так далеко от Дугэла они не могли. А я не могла тратить силы на щиты.
На нас сыпались стрелы, на нас насылали духов деревьев – всё это днём. Ночью я закапывала тела моих охранников и прикидывала, как надолго хватит оставшихся в живых. Одна я в Гленне – пусть и со всей своей магией – долго не выдержу. Лес меня сожрёт и облизнётся.
После четвёртой деревни – и двадцати трупов дугэльцев – я нашла выход. Колдовать с темнотой оказалось сложнее, но она всё-таки меня поняла: и в пленных зелёных колдунах поселился чёрный туман. Наутро я отпустила их – за одни только сутки Гленна до границ Вечного леса на востоке покорилась мне. Проклятые фэйри отлично справились с другими зверьками – они понимали свою магию лучше меня. И теперь сами отправляли новых рабов в Дугэл. Я следила за ними через туман и была довольна. С десяток таких проклятых я отправила Зелёной колдунье с посланием. Оставалось надеяться, что ведьма не запрётся в своём холме и соизволит поспешить с подписанием мирного договора на моих условиях.
Утром следующего дня мы вышли к лугам и захватили никэльский торговый обоз – никэльцы пытались возмущаться, намекая, что они тоже люди и с Дугэлом не враждуют. У Дугэла вообще нет врагов, сообщила я их главному, только слуги. Служить никэльцы не захотели – мы подарили их трупы лесу. Закапывать, тратить напрасно силы мне совсем не хотелось.
А днём объявились воздушные фэйри. Луга, оказывается, были их землями – и проклятые зверьки обстреляли нас с воздуха, я еле успела прикрыть отряд туманом.
«Ваше Величество, - уговаривал меня потом комендант Восточной крепости, - нам нечего им противопоставить, и нам не нужны их луга, здесь нет деревьев, давайте вернёмся в лес».
Да, и признаем поражение. Я лучше всех знала, что если показать слабость хоть раз, помнить о ней враги будут до самой смерти.
«Но госпожа, они же в воздухе. Мы не можем стрелять в ответ в тумане», - настаивал комендант.
Когда они в воздухе – да. Но когда-то же эти птички садятся на свои насесты – и тогда мы можем до них добраться.
Магией и упрямством (а также парочкой фэйрийских жертв) я нашла их «насесты». Утёсы над Кениной, пещеры – камни. Я дождалась ночи, окружила эти утёсы. А потом заставила камни танцевать. Утёсов тех больше нет. Поголовье воздушных фэйри, полагаю, тоже уменьшилось – крылатые рабы в Дугэле не нужны, рассудила я. Да ещё и такие упёртые. А я ведь пыталась поговорить с их предводителем той ночью – он плюнул мне в лицо. Скованный, беспомощный. И всего-то пыталась узнать, где соседние «насесты».
Соседние насесты искать не пришлось – с лугов мы свернули. Правда, ещё день ушёл на попытку справиться с погодой. Удачную, надо сказать: набрякшие дождём тучи следовали теперь за нами повсюду. Как в Дугэле. Там это тоже защита – воздушные фэйри не летают в дождь. К тому же, тучи – этот тот же туман. Низкие, их так легко опустить, если потребуется, и окружить отряд. В любом случае, преследовать нас фэйри не стали – да и нам пришлось уйти с лугов. К Никэлу. Тамошний король сначала прислал мне абсолютно невменяемого гонца с такими же невменяемыми требованиями: вернуть всё «награбленное» и «извиниться». Я честно извинилась: лично на лбу у гонца руну начертала. И вернула его голову в Никэл – порталом, благо на человеческие королевства настроиться легко. Король, видно, оценил. Это и размах моих предсвадебных гуляний. И приехал на границу Никэла с Гленной лично – предложить мне союз.
Никэл окружён стеной – ниже и хуже чем наша. А ещё – заклинаниями, но они почему-то отдельно: поля ромашек. Я знала, что такие гленские ромашки пьют кровь врагов Никэла, оплетают тела и отлично цветут потом на трупах. Сильная защита – в том числе и от зелёных фэйри. С воздушными Никэл дружил, хотя, подозреваю, и против них что-то имел – мои тучи рассеялись как раз над ромашковым полем. И туман провести над цветами было сложно – чтобы не потревожить эти проклятые ромашки, которые тянули из меня силы, не касаясь. Туман жаждал выпить их в ответ – у меня разболелась голова от этой магической борьбы. Так что к королю Никэла Роберту я приехала злая и усталая. Не лучшее состояние для переговоров.
А вот Роберт лучился здоровьем. Аппетитный мужчина – этакий окорок, приправленный чесночком и пряностями. Аж лоснился, красавец. Он не был стар – моложе Килиана, уверена, но в его волосах уже поблёскивала седина, а на лбу и в уголках рта прорезались морщины. И это совершенно не мешало ему выглядеть здоровым, молодым и энергичным. Жгучая улыбка – была бы факелом, я б сгорела. И колючий взгляд – раскалённая пыточная игла. Даже меня оторопь взяла. Удивительный мужчина. Улыбался мне так яростно… и соловьём разливался, напоминая, что Дугэл с Никэлом всегда дружили, и «ещё, помнится, матушка ваша…». На матушке король остановился – явно прочитав по моему лицу, что моим уважением она не пользовалась. И, не меняя любезного тона, предложил мне шоколад. Все же девушки любят шоколад – особенно такие красивые.