Ты будешь нашей мамой?
Шрифт:
— Сойварраш, — девушка все-таки осмелилась, — но как же…
— Ключ? Не беспокойся об этом. Я нашел его, — ответил альв, поглаживая полузасыпанные песком волосы Риины.
— И кто же? Кем ты пожертвуешь? — задохнулась от волнения морра. «Возможно, мной?»
— Уходи… Немедленно… — проигнорировал вопрос девушки Знающий. Его тон не предвещал ничего хорошего. Морра послушалась, бросила последний отчаянный взгляд, но уперлась в сгорбленную спину. «Не расскажет…»
Сойварраш почувствовал желанное одиночество. Он лег на берег, обнял Риину и стал напевать колыбельную-заклинание, которую узнал от Амниса.
Его Творение. Самый важный для него человек. Драгоценность, более не принадлежащая ему. Синеглазая роскошь, на которую предъявил свои права Мир.
Заветный Ключик с сапфиром. Обреченный вспыхнуть в свете Звезды, как ни одно существо до этого, но только один раз… Последний раз…
Глава 22
Соперники
Он проснулся от ощущения потери. Его руки сжимали пустоту. Сойварраш подскочил на месте, встал и осмотрелся. По берегу моря, со стороны восхода к нему шагала маленькая фигурка. Одинокая на пустынном берегу пляжа в это утро. Звезда позолотила небо и воду, запуталась в длинных прядях волос и надежно укрыла в тени лицо девушки.
«Риина…» — сорвалось с губ и полетело, подбрасываемое ветром. Альв отправился ей навстречу, периодически срываясь на бег, но тут же ловил себя на этом, останавливался, чтобы через пару вдохов вновь забыть.
— Знаешь, — заговорила девушка, не поднимая глаз, когда они замерли напротив друг друга. Не касаясь. — Все воспевают в песнях и книгах красоту заката. Величие символа смерти, и лишь немногие встают пораньше, чтобы полюбоваться на рождение новой жизни… Я раньше не замечала этого, — девушка обернулась лицом к востоку, завороженная возвышенностью огненного момента.
— Тео! — альв погладил перепутанные, в песчинках, волосы, бережно привлек дрожащую девушку к себе, согревая своим теплом.
Толики витиеватого красноречивого словесного выражения хватило, чтобы понять — она изменилась. Стала открытой. Услышала мелодию мира и делает первые па в ритме бесконечного танца жизни.
Риина прижалась к сильному торсу Знающего, потерлась щекой о грудь… Сойварраш приподнял ее голову за подбородок, но не жестко. Не с принуждением, как прежде, а, помогая ей преодолевать стеснительность. Альв поймал взглядом подобие блуждающей улыбки на губах тео, чуть наклонился, словно спрашивая и не смея…
— Я есть хочу, — застенчиво прошептала девушка.
Очарование мгновения разрушилось осколками серебристого смеха.
— Конечно. Прости. Представляешь, я даже не подумал об этом! — не мог побороть веселье Знающий.
— Ты? Не верю, — отшутилась Риина.
Сойварраш наблюдал за девушкой во время завтрака. Она непрестанно трогала все, что было рядом. Песок, воду, еду, себя и его. Глубоко и шумно дышала. Глаза перебегали с одного предмета на другой и возвращались обратно. Риина изучала мир заново, как ребенок, который выбрался из колыбельки и, вдруг, обнаружил, что кроме нее есть много еще чего интересного.
После перерождения привычные вещи приобретают другое значение, речь — звучание, занимая не тесную клетушку в памяти существа, а нормальные трехмерные координаты во времени. Собственное «я» перестает быть центром мироздания, становясь всего лишь отправной точкой отсчета. Своеобразным хранилищем воспоминаний. Средством выбора.
Сравнивая «до» и «после», легко видишь различия между блеклыми картинками и красочным текстурированным плакатом, на котором появляются первые штрихи. Раньше словно смотрел через пыльное стекло. Слышал через вату, а говорил в наморднике. Осязал в толстых перчатках на руках. Теперь же…
Каждый вдох существования воспринимается, как соль на открытой ране: остро-больно-сладко-хорошо, и хочется еще и еще…
— Ты сделал все, ради чего мы приехали на острова морров? — краткий рубящий вопрос. Ничего лишнего. Альву нравилась такая Риина.
— Да, тео. Наше пребывание здесь закончено. Скоро мы отправимся назад. Тем же путем, — сообщил альв. Один момент повергал его в смятение: он собирался показать ей. Своего морра. «Как она отнесется? Как к предательству?» Сознательному заблуждению. Преодолеет ли недоверие? Откатится назад — небольшая вероятность такого исхода есть. Нельзя недооценивать толщину веревок старых привычек. Пока они ослабли, но могут натянуться снова, спеленав сознание Риины по рукам и ногам.
— Полагаю, другого способа нет, иначе ты бы сказал. Мне не понравилось путешествовать под водой, но я смогу выдержать дорогу, — безбоязненно высказала свое отношение девушка. Раньше бы промолчала из страха надерзить великому и могучему Знающему.
— Ты не на том морре каталась, — улыбнулся Сойварраш. «Повременить… Перед самым отправлением…»
— Да? Тебе видней! Предложишь более комфортную морскую лошадку? — засмеялась Риина.
— Ты оценишь этот экземпляр по достоинству. Обещаю! — поручился альв. Как же хорошо, когда нет препятствий пониманию! Душа и тело отдыхает! «Но… Но… Все конечно, а кое-что предопределено…»
Сойварраш сжал руки в кулак и прикрыл глаза, чтобы скрыть на миг проскользнувшее в них сожаление…
— Что не так? — подозрительно прищурилась девушка. «Почувствовала…»
— Узнаешь. Не проси рассказать. Всему свой черед, — Знающий отговорился. Успешно. Тео расслабилась, но запомнит. Она стала внимательной к мелочам. «Все! Хватит! Много позволяю себе в последнее время. Ненужного…»
Прощание затягивалось. Владыка вод долго и пространно излагал выводы об открытии «детишек». Косился то на Риину, то на свою дочь, презрительно поглядывающую на человечку, то на альва. Какой бы выбор приемного сына он принял? Да никакой. Все равно. Хотел понять, для чего его вообще делать, если… А, к Создателю! Им отвечать за свои поступки перед миром, а он обязательно спросит, не интересуясь: «А готовы? А знали? Подпись ставили?»