Ты и Я - Сводные

Сью Ники

Водила остановился не особо удачно, я мысленно выругался на него. Поливает как из ведра, а он машину парканул черт знает где. Впереди еще и стоков нет не хрена, лужи никак не обойти. Ступили ногой в одну такую и полностью промочили ступни.

Вроде бежали секунд десять, а я промок до нитки. Хорошо хоть Даше олимпийку отдал, она на голову капюшон накинула, но воды столько с неба вылилось, что никакая одежда не спасет.

— Здрасти, печку включите, — с ходу затребовал я у водилы, как только мы уселись. Прижались плечо к плечу, опять же на автомате или от холода, руки так и не расцепили.

— Я

бы и рад, да не работает, — виновато отозвался таксист. Машина двинулась с места, оставляя позади нас кофейню, однако появилась новая проблема.

— А окно закрыть можно? — грубо спросил я, итак, холодина, так еще и дует.

— Я бы и рад, да окна запотеют тогда, — опять пронудел водила.

— Зачем вы вообще в такую погоду выезжаете, если у вас ничего не работает? — мне уже все равно было, что подумает таксист. Хотелось скорей в тепло, а не вот это все. Еще и Дашка дрожала, зуб на зуб не попадал, я отчётливо слышал. Но она в отличие от меня молча принимала удар.

— Молодежь нынче такая сахарная, — прожевал себе под нос мужик. Хотел ему ответить пару ласковых, но плюнул. Толку-то от этого. Теплей не станет, а нервы потрачу.

Глянул еще раз на Дашу, на ее дрожащее тело, на румяные щеки и мокрые пряди, прилипшие к лицу. Молния стукнула в голову, другого объяснения найти не могу своему очередному доброму порыву. Расцепил наши руки, соединенные в крепкий замок, и положил ладошку на плечо Лисицыной, притягивая к себе поближе. Она моментально повернулась ко мне, глазища расширились, ресницы взмахнули пару раз. Забавная, ей Богу.

— Чтоб теплей было, ты вон дрожишь вся. Заболеешь еще, ну… — я и сам от чего-то смутился. Хотя вот уж кому, а мне подобное вообще неведомо.

Глава 14

Даша

До дома мы доехали молча, хотя внутри у меня творился тот еще ураган. Илья Царев, человек, который обещал мне устроить ад наяву, вдруг превратился в обычного заботливого парня. Кофе налил, при том очень вкусный, олимпийку свою дал, чтобы я не замерзла. Хотя судя по мурашкам на его руках, ему и самому-то не жарко. А теперь еще и в машине приобнял. Нет, вполне возможно, что последнее действие он сделал больше для себя любимого, чем для меня, но в целом все так странно.

В нашем случае, несчастье помогло сблизить. Скажи мне кто-нибудь в августе, что мы с Царевым вот так запросто будем ехать вместе, плечо к плечу, клянусь, я бы рассмеялась в ответ. А сейчас не смешно совсем. Мне даже повернуться к нему как-то боязно, щеки настолько полыхают, что я и холода не ощущаю от слова совсем. Зато отчетливо чувствую запах Царева. Он пахнет кофе, ванилью и корицей. Сразу почему-то кадры из детства лезут.

Помню, как папа возвращался из гаража, а я его по шагам и запаху узнавала. Масло или резина, чем-то таким, только повеет дома, сразу ясно — отец вернулся. Я бросала свой альбом с раскрасками и бежала навстречу родителю. Думала, в какой руке будет подарочек. Ведь папа всегда приходил то с киндером, то с чупа-чупсом, а иногда Аленку приносил или горстку жвачек love is. И вот сейчас, вдыхая запах Ильи, мне кажется, я бы тоже его из тысячи узнала.

Машина остановилась возле дома. Мы выскочили из салона и шмыгнули под козырек крыши нашего подъезда. Я полезла в рюкзак за ключами и наткнулась на кексы. Те самые, которые утром делала, которые планировала отдать, но так не отдала. Глянула на Илью, он стоял спиной ко мне, скрестив руки на груди. Переминался с ноги на ногу, плечи поднял, а шею наоборот припустил, замерз совсем. Ладно, сейчас точно не для этого время. Потом. Как-нибудь потом.

Я открыла железную дверь, мы вошли, даже успели сделать пару шагов по ступенькам, как меня осенило. Если вернемся домой вместе, мама и Борис точно заподозрят неладное.

— Илья, ты иди первым, — серьезно заявила я, ощущая какой-то укор за то, что он мерзнет.

— В смысле? — Царев обернулся в пол оборота, вскидывая удивленно бровь.

— Ну… будет странно, если мы вернемся вместе.

— А что странного?

— Ну… давай все же ты иди, а я за тобой. — Не могу же сказать ему, что я наврала маме. Хотя наверняка Илья, итак, слышал. Однако все равно как-то стыдно признаваться.

— Странная ты, Дашка, — пожал он плечами, а потом кивнул головой, намекая, чтобы вперед все же шла я.

— Нет-нет, ты давай. Это не обсуждается!

— Детский сад какой-то. Ты, я! Зашли бы вместе и делов-то. Ладно, не хочешь, мерзни.

— Угу! Я через пять минут после тебя зайду.

На том и порешали. Царев развернулся и большими шагами, пропуская мимо по две ступеньки, помчался наверх. Пары секунд не прошло, как широкая мальчишечья спина скрылась из виду. Раздался щелчок замка, затем входная дверь закрылась.

Я опустила голову, опираясь телом о перила. Грустно стало немного. Илья как торнадо, врывается в душу, оставляет там след, а затем исчезает. И вроде радоваться надо, теперь мы в более теплых отношениях, что-то типа настоящей семьи. Да только мысли какие-то не те лезут. Неправильные. Заставляют улыбаться, думать о всяких глупостях.

В кармане снова начал вибрировать мобильный. Думала мама, но нет, это Беляев. Сообщение прислал, да и пять пропущенных от него. И если вчера я испытывала какой-то женский интерес к этому парню, то сегодня мне вообще хочется, чтобы он забыл мой номер.

А через минуту позвонила мама.

Родительница меня встретила со скандалом. Ругалось, махала руками, обещалась посадить под домашний арест, ну, потому что нельзя вот так играть на ее нервных материнских клетках. Потом правда успокоилась, чаю налила, еды положила. Главное про мужскую олимпийку ни слова не спросила, видимо высказать накипевшие эмоции было важней.

Думала поем сначала, а потом в душ, все же пусть Царев первый согреется под струями горячей воды. Но ванная комната пустовала. Даже здесь мой свободный брат решил выказать благородный жест: уступить место. А ведь он точно замерз больше. А если заболеет, я ж тогда с ума сойду от чувства вины.

— Ты чего мнешься? — буркнула мама, с интересом оглядывая меня. — Ноги в горячую воду и чай с медом.

— Нет, сначала чай! — крикнула я так громко, что родительница от удивления ресницами захлопала. Потом качнула головой и удалилась на кухню. Я тем временем переоделась, успела поужинать, выпить теплый напиток, но Илья в ванной так и не нарисовался.