Ты и Я - Сводные
Шрифт:
Кабинет мой был еще закрыт, а парочка одноклассников тусовались возле подоконников. Я хотела к ним прильнуть, попробовать завязать диалог, но они тоже как-то косо глянули, опять же только на меня, затем начали шептаться. Желание подходить пропало напрочь. Уж лучше постою с Сашей.
Беляев был не против, обрадовался даже. Я села на подоконник, и Сашка тоже решил последовать моему примеру. Мы болтали ногами и обсуждали разные темы: от детских шалостей, до новостей в мире и политике. Иногда было очень смешно, и я от души смеялась, не стесняясь своих эмоций, а иногда с интересом задавала подряд «а дальше-дальше-дальше». Казалось, мы сто
В какой-то момент Саша окончательно расслабился и закинул мне руку на плечо. Слегка притянул, а затем указательным пальцем отвесил щелчок по лбу.
— Эй! — возмутилась я с улыбкой. — Ты совсем берега попутал?
Беляев что-то сказал в ответ, да вот только я не услышала. Случайно перевела взгляд в сторону лестницы, и замерла, не в состоянии шевельнуться. Илья стоял со своими друзьями: все те же расправленные плечи, высоко поднятый подбородок, только вот в глазах его вместо привычной теплоты, вновь образовался лед.
Я резко спрыгнула с подоконника и отчего-то почувствовала себя изменницей, самой настоящей. Будто меня с поличным поймали. Потому что Царев смотрел именно так, всем своим видом выражая брезгливость. Хорошо, что классная нарисовалась и махнула всем рукой. Я кинула сухое «до встречи» Сашке, а затем пошла в сторону кабинета.
Пока выкладывала вещи на парту, не могла отделаться от мысли, что стала главной темой дня. Каждый второй чесал языком обо мне, разве что не особо громко. Они думали, их не слышно, но я отчетливо слышала. А потом на пороге появился Илья, буквально за минуту до звонка. Вальяжным шагом прошел вглубь кабинета, кинул рюкзак на стол и плюхнулся, вернее развалился, как король на своем законном месте. Я тоже присела, чуть придвинулась даже, и едва слышно спросила:
— А ты чего не дома?
— А почему я должен быть дома? — не смотря в мою сторону, отозвался Царев. Убрал ранец на спинку стула, и повернувшись ко мне полубоком, хотя я бы сказала спиной, уперся локтем в часть учебника по физики. Моего между прочим. Подпер ладошкой щеку, старательно делая вид, что не замечает никого рядом, а если точнее — меня.
— Я думала, у тебя…
— Таким, как ты вредно думать, плавиться начинаете, — холодно отрезал Илья.
— А таким как ты помогать вредно, хвост вырастает на заднице, — огрызнулась в ответ я. Внутри все упало, вместе с настроением. О чем только думала? Мы с Царевым сможем поладить? Серьезно? Он хотел меня поцеловать? Шутка для стендапа, не иначе. Однако как не успокаивала себя, обида и разочарование никуда не уходили.
— Всем доброе утро, вставать не надо, — вбежала в класс физичка, едва не запутываясь в длинной юбке. — Повторяем и через пять минут отвечать будем. — Скомандовала учительница, усаживаясь за стол напротив нашей парты. Что ж, лучше и правда, погрузиться в учебу, чем размышлять над тараканами в голове сводного брата.
— Илья, — прошептала я, — мне нужна книга.
— И? — ответил все также, сидя спиной ко мне, Царев.
— В смысле «и»? Я как повторять должна? — прошипела в ответ. Физичка кинула на нас недовольный зырк, но замечание делать не стала. Видимо решила, что, если будем плохо себя вести, отыграется на уроке.
— Как хочешь, так и повторяй.
— У тебя сколько градусов? За сорок? Я как повторять буду, ты лежишь на моей книге, между прочим!
— Царев, Лисицына! — подала неожиданно голос физичка, поправляя очки на переносице. Тридцать пар глаз, которые до этого пытались вникнуть в параграф, теперь пялились на нас. Хотя стоило только Илье оглянуться, как все моментально опустили головы.
— Убери руку, — тихо попросила я, пытаясь вновь вытащить книгу из-под этой туши. Но ему хоть бы что, даже глазом не повел.
— У тебя осложнения, что ли после болезни? Совсем не слышишь?
— А вы что разве с рогато-компытным не закон всемирного тяготения обсуждали? — саркастично протянул Илья. Вроде говорил шепотом, а мне казалось, нас слышит весь класс. Отвечать я ничего не стала, решила пойти другим путем. Опустила руку под парту и в тот момент, когда бдительность сводного братика была замылена, провела пальцем в области ребер.
Царев, конечно, не ожидал такого. Да что уж там, я и сама была удивлена не меньше. Думала, он просто уберет руку, на крайний случай, откинет еще одну дурацкую реплику. Однако Илья не сделал ни того, ни другого: он внезапно подскочил из-за парты, даже стул опрокинул на котором весел его ранец.
— Царев! — хлопнула ладошками по столу учительница. — Я, конечно, безумно рада вас видеть сегодня в таком активном настроении на моем уроке. Жаль, вы заранее не уведомили, что нас ожидает целое шоу, вместо каких-то скучных формул. Мы бы шарики повесили, оркестр вызвали. А то все вон как скромно, не по вашей душеньке, милейший.
— Ну что вы, Клара Генриховна, — ответил Илья, не поворачивая голову в сторону физички. На скулах желваки забегали, выдавая нарастающую раздраженность. Его взгляд прожигал меня, а в мыслях полагаю, я уже пала смертью храбрых. — Если бы я вас предупредил, сюрприз бы испортил.
— Боже правый, какая милость. Такие сюрпризы на старость лет, я польщена. Ребята, может похлопаете этой парочке? Что вы там говорили, Илья? Закон всемирного тяготения обсуждаете с Дарьей? — усмехнулась учительница. Народ в классе так оживился, что уже и не до повторения материала было. Мне же хотелось провалиться под стол, столько внимания за один день — это что-то новенькое. Зато Царев себя павлином явно ощущал, ничего его не смутило.
— Закон распада частиц, — серьезным тоном отозвался Илья, прищуриваясь. Я схватила книгу, подвинула ее к себе поскорей, и прикрыла ладонью часть лица, стараясь больше не смотреть в сторону этого умника.
— Спасибо, что посвятили в такие подробности.
— Всего пожалуйста, — откинул Илья так запросто, что у физички аж зрачки расширились от такой наглости. Будто бы это он здесь главный, а не она.
— После уроков обоих жду у себя в кабинете, — фыркнула Клара Генриховна недовольно. — А вы Царев, к доске. Посвятите нас в информацию из параграфа.
Глава 22
Саша Беляев
С самого утра Саша чувствовал себя как-то иначе, будто съел любимый фрукт или выпил вкусную чашку кофе. И все это в сочетании с ощущением, которого давно не было. Как если целое лето ждать дождя, или всю зиму грезить о снеге. Где-то в глубине души Беляев понимал, что это за чувство такое и на самом деле, опасался последствий. Но ничего не мог с собой поделать. К Дашке его тянуло, просто катастрофически тянуло. Хотелось обнять ее, поцеловать, да и просто находиться рядом.