Ты любил меня за мои слабости
Шрифт:
Я выключаю звук телевизора, и впервые за все время после моего возвращения спрашиваю его:
— Как ты? — мне стыдно, что я спрашиваю его об этом только сейчас.
Канье смотрит на меня с грустью в глазах. Боль сегодняшнего дня видна на его красивом, усталом лице.
— Не хорошо, детка, — шепчет он, и эти тихо произнесенные слова с таким же успехом могут быть грохочущими пулями прямо в моем сердце.
Он наклоняется вперед, упирается локтями в колени и закрывает лицо руками. Я замечаю, что костяшки его пальцев разбиты. Он был у
— Спасибо, — громко говорю я ему. Он вскидывает голову и смотрит на меня в замешательстве. — За то, что никогда не сдавался, — я делаю глубокий вдох и продолжаю. — Я поняла сегодня кое-что. Я верила в ложь монстров, которую они мне говорили. Меня мучают все эти ужасные слова и эмоции. Доктор Зик заставила меня усомниться в них. Я поняла кое-что. Как я могу быть такой плохой, если такой замечательный человек, как ты, хочет меня и верит в меня? Поэтому — спасибо тебе. Мне не стало лучше. Я даже не близка к «выздоровлению», но я на правильном пути. И все благодаря тебе.
Канье садится ближе ко мне и протягивает руку. Я позволяю ему взять меня за руку. Я не отвергаю его, потому что это только ранит нас обоих, но прикосновение — это все, что я могу сделать прямо сейчас. Эмоционально я облажалась. Мне нужно понять, где моя голова, прежде чем рискну подвергнуть Канье еще большему горю.
— Эмми, детка, это замечательно. И что теперь? — Канье успокаивающим жестом проводит большим пальцем по моей руке.
— Не знаю, — шепчу я и отворачиваюсь.
Я чувствую себя глупо. Мы зашли так далеко, а я все еще в замешательстве. Я чувствую себя девочкой, которая ходит по кругу. Я тону в кошмаре, который сама создала, и не могу его остановить. Я не могу перестать отталкивать людей, которых люблю.
Я слышу вздох Канье, перевожу взгляд на него. Глаза его закрыты, голова откинута на спинку дивана. Я решаю, что сейчас самое лучшее время пойти лечь спать. Этот разговор может только ухудшиться.
Я освобождаю свою руку из ладони Канье, и он открывает глаза. Он не пытается остановить меня: просто смотрит, как я встаю и направляюсь к лестнице, пока он сидит на диване. Я уже начинаю идти вверх по лестнице, когда он встает и говорит:
— Ты можешь уйти от наших разговоров, но ты никогда не сможешь уйти от меня.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, пока он подходит ближе к ступенькам и не спускает с меня глаз.
— Мы всего лишь незаконченная песня о любви, Эмми. Бог просто работает над нашим следующим куплетом, — он делает два шага мне навстречу и целует в лоб. — Сладких снов, детка.
Канье отходит от лестницы и идет на кухню.
Я застываю на ступеньках, мой разум и тело сражаются друг с другом: тело умоляет меня пойти за ним, но мой разум побеждает. Я еще слишком слаба, чтобы протянуть руку и взять то, что хочу.
Я поднимаюсь по лестнице и направляюсь в свою комнату, достаю свой ноутбук, открываю учетную запись электронной почты и нахожу новое сообщение.
Субъект: он в движении.
Донован на пути в США. Он сел на
Значит, Донован уже едет сюда. Быстрее, чем я ожидала. Неважно, я буду готова. Может быть, когда я встречусь с ним, то и не освобожусь от вопроса «Кто я?». Но от этого вопроса меня, возможно, освободит месть.
Прошел месяц с тех пор, как Канье застукал меня режущей себя. С тех пор я больше этого не делаю: просто не чувствую в этом необходимости. В первые несколько раз было тяжело, словно от ломки, тогда я жаждала очистить разум от всех тех жутких мыслей и воспоминаний. Это был легкий способ обрести покой. Но чувство разочарования Канье давит на мое сердце тяжелее, чем болезненные воспоминания в моей голове.
У нас с Канье, каждый день тянется медленно. Однако между нами зародилась новая дружба. Та, где Канье постоянно расширяет мои границы словами и прикосновениями. И та, где я мягко отступаю или игнорирую его. Но он непробиваемый: если он чего-то хочет, то ничто не может остановить его.
Мое решение — это тонкий слой стекла, покрытый глубокими трещинами: я просто жду того момента, когда все разрушится, и я потеряюсь в нем.
Я сижу в баре, одетая в короткое черное платье на одно плечо с рюшами по бокам и рукавами-разлетайками: лучшее из всего этого то, что я пью водку и лимонад. Черт, я и забыла, как хорош алкоголь на вкус. И то дивное тепло и легкое покалывание, которые он дает, разливаясь по телу, улучшают настроение.
Это — помолвка Джейка и Лили. Они вернулись из Австралии четыре дня назад и мама, решив сделать сюрприз, закатила для них вечеринку в честь их помолвки. Я поворачиваюсь на стуле и смотрю на людей, стоящих вокруг в красиво украшенной черно-золотой гостиной. Женщины в потрясающих платьях, мужчины в брюках и рубашках на пуговицах.
Мой взгляд скользит по танцполу и падает на Лили и Джейка, которые покачиваются, обнимаясь и смотря друг другу в глаза. Я так рада за брата. Он действительно нашел свою единственную родственную душу.
Незнакомый мужчина привлекает мое внимание, когда садится рядом со мной у бара и широко улыбается. С его темными волосами и дорогим костюмом, сходство с ним и Донованом заставляет меня немедленно отодвинуться от него. Выражение его лица становится растерянным, пока я отступаю назад и врезаюсь в твердое тело, тело, которое я знаю слишком хорошо.
Одна рука Канье обвивает мою талию, другая тянется к стойке между мной и мужчиной.
Я смотрю на Канье, но он не смотрит на меня в ответ. Нет, он смотрит на человека в баре.