Ты любил меня за мои слабости
Шрифт:
Канье немного отступает, и я смотрю в его стеклянные глаза.
— Любить — значит никогда не быть одной, Эмми. Если и есть что-то в этом мире, что истинно и вечно, так это моя любовь к тебе, а это значит, что ты не была и никогда не будешь одинока, — Канье тянется ко мне и притягивает к себе в потрясающем, страстном поцелуе. Мы отстраняемся, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза.
Канье усмехается и говорит:
— Хочешь трахнуться в саду роз?
И тогда это случилось. В тот момент вся моя жизнь изменилась.
Громкий смех срывается с моих губ и выходит в мир.
Глаза Канье расширяются,
— Эмми! — кричит он, удивленный моим смехом и улыбкой.
Я продолжаю улыбаться, наблюдая, как он смотрит на очертания моего рта, словно изучая изгибы и запоминая мою улыбку.
Я набрасываюсь на него, хватаю за воротник рубашки, обвиваю ногами его талию и целую крепко и долго.
Канье сгибается в коленях, и мы падаем на мягкую зеленую траву рядом с моими прекрасными розами, и мы занимаемся любовью, улыбаясь и смеясь почти все время.
Теперь я улыбалась и смеялась каждый день. Это было похоже на открытую коробку, которую уже никогда не закроешь. Я никогда не хотела закрывать эту коробку, но я думала, что мои улыбки будут редкими и не уверенными. Однако, как только я поняла, что могу дать Канье гораздо больше, чем думала, и на что способна, это сделало меня счастливой, заставило улыбнуться.
Цвет снова наполняет мой мир. У меня есть темная сторона, но свет в моем сознании побеждает тьму. Теперь монстры боятся моего, когда-то маленького, яркого света. Тьма все еще пытается вторгнуться, но Канье делает или говорит что-то невообразимое: прикасается, целует, обнимает или занимается со мной любовью, и у тьмы не остается шансов. Канье — мой яркий свет. Он всегда был в моем сознании, этот маленький огонек, всегда боролся за меня, даже когда я этого не осознавала.
Я поворачиваю голову в сторону и вижу улыбающегося Канье, который смотрит на меня, тяжело дыша. Да, это были трудные три недели, но это также были лучшие три недели в моей жизни.
Эмили потная, потрясающая и тяжело дышит. Она улыбается мне, и это словно удар током по моему сердцу. Я никогда не устану от ее прекрасной улыбки. Я никогда не смогу принять как должное ее великолепные, изогнутые губы. Иногда я хочу ущипнуть себя, чтобы понять, что это реально, что моя Эмми здесь. Она улыбается и счастлива.
Она все еще смотрит на меня, когда я протягиваю руку и беру ее подмышки. Я усаживаю ее на свою талию. Ягодицы Эмили покоятся на моем обмякшем члене. Эмми трется бедрами о мой член и хитро улыбается мне.
Я стону, снова твердея. Я уже устал от наших утренних занятий.
— Детка, дай мужчине пять минут передышки. Это было... Иисус Христос, это время было потрясающим, но мне нужна пища для энергии, прежде чем я смогу продолжить снова.
Эмили смеется в ответ.
Я протягиваю руку к столику и беру телефон. Я нахожу значок
— Сделай это еще раз, — прошу я Эмми.
Она смотрит на меня в замешательстве, а потом ахает и говорит взволнованно:
— Ты хочешь снимать меня, пока я объезжаю тебя?
Это не первый раз, когда мы снимаем секс на видео. Мы с Эмми прошли через это в двадцать с небольшим лет.
Я громко смеюсь над ее догадкой и говорю:
— Нет, детка. Улыбайся, смейся, не останавливайся.
Мне вдруг захотелось записать ее улыбку и смех. Я обходился без них пять лет. Теперь я не хочу пропустить ни одной. Мне нужно заснять ее, чтобы я мог смотреть, когда захочу. Нужно напомнить себе, что это не сон.
Она продолжает улыбаться, но, кажется, делает это от смущения и думает, что я сошел с ума.
Внезапно Эмми перестает улыбаться и соблазнительно облизывает губы.
Я перевожу взгляд с телефона на ее губы. Она начинает двигаться вниз по моему телу и ниже талии. Она нежно целует мой член. Эмми берет мой уже болезненно твердый член в рот, и я не могу сдержать стон.
— Боже, — мой голос звучит сдавленно.
Я бросаю телефон на кровать, хватаю Эмми за волосы и откидываю голову назад, застонав от удовольствия.
После долгих мгновений, пока Эмми терзала меня своим горячим, влажным ртом, я наклоняюсь, приподнимаю ее и усаживаю себе на бедра. Она балансирует на коленях, когда я помещаю головку моего члена в ее вход. Я потираю головку своего члена взад и вперед о ее сочащуюся киску. Черт. Прежде чем позволить ей вобрать меня в себя, я закрываю глаза и обхватываю ладонью ее лицо.
— Я люблю тебя, Эмми.
Наши взгляды все еще прикованы друг к другу, и мы одновременно сливаемся вместе. Мы кричим в экстазе, когда наши тела соединяются взрывоопасным образом.
Мы хватаем друг друга за руки, переплетаем пальцы. Эмми сильно толкает меня в руки, встает и снова насаживается на меня. Это жестко, горячо и чертовски потрясающе.
Комната наполнена всхлипываниями Эмми и моим ворчанием. Черт, нет ничего в этом мире лучше, чем мой член, заключенный в теплую, гладкую киску Эмми. Рай.
Ее подпрыгивающие сиськи заставляют меня оторвать взгляд от ее лица. Я отталкиваю ее руки, сажусь и беру в рот один из ее сосков. Восхитительный, мягкий, гладкий и чертовски изысканный.
Я стону у ее груди, пока Эмми продолжает ездить на мне, сжимая мой член в своей киске, словно в тисках. Черт, мне нравится быть внутри нее. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.
Эмми громко стонет, и стенки ее влагалища блаженно сжимаются вокруг моего члена. Ее движения становятся неистовыми. Она отпускает мои руки и хватает меня за плечи.
Я беру контроль на себя, входя в нее жестко, мой член умоляет о большем. Я хочу войти глубже, ближе. Я хочу забраться в нее.
Ее всхлипывания перерастают в крики экстаза. Ее дыхание, фраза «Пожалуйста, не останавливайся», заставляет мои яйца сжиматься, и я знаю, что я близко. Скоро я последую за ней. Все мое тело вибрирует и дрожит, когда я взрываюсь глубоко внутри моей девушки, покрывая ее внутренности своей спермой.