Ты меня (не) спасёшь
Шрифт:
— Я и сама немного волнуюсь, — сказала она после краткого приветствия. — Всё-таки в первый раз со мной такое. Но, думаю, всё будет хорошо. Я переехала уже в съёмную квартиру, спасибо, она просто чудесна. И детей перевела в садик поближе. И всё благодаря вашему супругу.
«Он мне не муж», — подумала я, но поправлять женщину не стала. Услышав, как она говорит об Олеге, сколько теплоты было в её голосе, к своему удивлению, испытала досаду, а заодно и чувство жжения в животе, будто иголкой изнутри царапали.
Больше мы с Юлей до самого конца поездки, к счастью продлившийся недолго, не обмолвились ни словом. Каждый раз, как я что-то хотела спросить у неё что-либо из вежливости, сводило челюсть, а в голове возникал хаос. Это всё слишком напоминало мне о прошлом, об Ольге.
Кстати, надо бы узнать у бывшего, как она поживает. На самом деле хотелось спросить о другом: были ли у них отношения после меня, но, разумеется, Олег не скажет. Надеюсь только, что этой ненормальной, которая привыкла решать свои проблемы за счёт других, больше в его жизни нет.
Блин, так ведь можно сказать и обо мне, но лучше не думать в этом направлении.
— Удачи нам всем! — произнесла я в холле клиники, когда все бумаги были подписаны, формальности соблюдены, и остался главный шаг.
* * *
Юлю увели, нам же с Олегом оставалось только ждать. Час, может, больше. Бывший принёс мне кофе в бумажном стаканчике, я поблагодарила и попросила присесть рядом.
Холл был не очень большой, но я нашла место в углу, в самом закутке, где никто не мог нам помешать или смущать постоянным хождением туда-сюда.
— Я ещё никогда не заходила так далеко, — начала я разговор первой.
Мне хотелось поделиться с кем-либо переживаниями, а не держать их в себе. Олег всегда умел меня выслушать, не кривясь при этом, и не показывая, что я говорю «женские глупости».
— Я тоже, — улыбнулся Олег, легонько толкнув меня плечом. — Даже страшно.
— Я хотела сказать тебе спасибо ещё раз, — начала я снова, ища решимость на дне бумажного стакана с варёным кофе. Смотреть в чёрное колышущееся зеркало было легче, чем в сторону того, кто сидел рядом. — Если бы ты отказался, я бы никогда не решилась на процедуру. Скажи, ты доверяешь этой Юле?
— В договоре предусмотрено всё, — помолчав, ответил Олег. — Я сам его составил и показал партнёру. Я понимаю, о чём ты. Вдруг, она захочет оставить ребёнка себе. Не захочет, даже если такая мысль поначалу, под влиянием гормонов, придёт в её голову. Я выбирал человека с трудной жизненной ситуацией, у Юли она именно такая. И деньги, выплаченные ей, очень помогут в решении жилищных проблем суррогатной матери. Не говоря уже о том, что мы будем содержать её во время беременности.
— Забавно, что ты сказал «мы», когда деньги только твои. Я давно хотела об этом спросить, но потом ты заговорил про анонима, и всё из головы вылетело. У меня тоже есть деньги, наследство. Отец оставил две квартиры, особняк, в котором они жили с мачехой я удачно продала. Часть, конечно, отдала Марине, потому что так будет правильнее, но деньги есть, не так много, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь без работы, но я хотела бы разделить плату за услуги Юли. Хотя бы напополам, но готова оплатить всё. Ты только скажи.
Выдохнув от того, что наконец сказала всё это, я отставила стакан с кофе на соседнее пустое сиденье и посмотрела на Олега.
— Скажу, — сразу ответил он. — Скажу, что денег с тебя не возьму.
Он посмотрел на меня так, что внизу живота призывно заныло. Мне очень хотелось, чтобы бывший сейчас наклонился ко мне и поцеловал. А потом сказал, тихонько, на ушко, что скучал. Потому что я скучала точно. Все эти годы мне не хватало нашего партнёрства, основанного не только на прекрасном физическом контакте, но и на взаимопонимании.
Годы с Ником всё чаще стали казаться если не ошибкой, то долгой тернистой дорогой к тому, от которого когда-то я сама ушла. Годы искупления, если можно так сказать. Даже живя с Ником, я ловила себя на мысли, что невольно сравниваю их. И не всегда в пользу последнего.
— Почему-то я так и знала. И всё равно хочу, чтобы ты понимал, как много это для меня значит. Твоя поддержка, — сказала я тихо, глядя в глаза и, не думая, как это будет выглядеть, положила голову на родное плечо.
Он обнял меня одной рукой и поцеловал в макушку.
— Я понимаю. Зоя. Понимаю.
Так мы и просидели некоторое время, пока нам никто не мешал. И именно в такой момент, когда где-то за стенкой решались многие судьбы, в том числе и моя, я чувствовала себя как нельзя более спокойной и уверенной в том, что теперь всё будет хорошо.
* * *
— Пойдём, — сказал Олег, и не успела я спросить куда, как он взял меня за руку и потащил к выходу. — Ещё есть время.
И снова я ничего не поняла, лишь пожалела о том, что перестала чувствовать его руку на плече. Мы вышла на свежий промозглый осенний воздух и завернули за угол, туда, куда обычно ходили курить посетители и сотрудники клиники.
Для этого была оборудована специальная зона, вроде беседки, огороженная со всем сторон от ветра и любопытных взглядов. Туда мы и направились.
Внезапно, когда я уже и не чаяла, Олег меня поцеловал. Без намёка на нежность, грубо притянул к себе так, будто хотел утвердить свою власть, а я и не думала сопротивляться.
Напротив, это меня заводило. В жизни быть в руках мужчины, не спрашивающего о твоих желаниях, не мой идеал, а в страсти это щекочет нервы и жутко возбуждает.
И сразу холодный день перестал быть таковым. Олег скользнул рукой по моей груди, и я почувствовала, как тело отозвалось, потянулось навстречу скорее, чем я успела подумать о своём желании.
Думать как раз и не хотелось, отодвинув все мысли и тревоги, от которых и так уже гудела голова, на потом, я позволила себе раствориться в этих ласках, вполне определённым образом намекающих на секс.
Пусть! Прижалась ближе, почувствовав, что не ошиблась, и ощутив, насколько желанна, расслабилась ещё больше, совершенно не заботясь, увидит ли нас кто.
Это не моя проблема. Руки Олега, такие родные, знакомые, пробуждающие во мне давно забытые ощущения собственной привлекательности, гладили и сжимали ягодицы, заставляя податься вперёд и не сдерживать стонов, я готова была к безрассудству.