Ты - мой спаситель
Шрифт:
Странно, подумал Бо, он точно знает, что чувствовал этот шнур. Всякий раз, оставаясь наедине с Мэгги, он ощущал себя туго натянутым, готовым лопнуть. Скоро так и произойдет, он предчувствовал это.
— Почему бы вам не опустить и остальные, раз уж вы этим занялись, Мэгги?
Ее грудь высоко поднималась и опускалась, когда она заговорила, голос ее дрожал:
— Ты самодовольный сукин сын.
Бо не дрогнул. Его обзывали и похуже.
— Пока что, Мэгги, мы установили, что я не знаю, кто мой папа, и что моя мама была той еще штучкой. — Он ослабил узел галстука
Жаркий гнев в ее взгляде сменила боль от того, что она чувствовала себя преданной. Это было хорошим знаком. Человек не может бороться доводами разума с гневом; гнев хочет только наносить удары. А боль, напротив, хочет знать, почему. Боль станет слушать.
— Что вы выбираете, Мэгги Мей? Будем действовать жестко?
— А разве мы не всегда так действуем? — Она бросила сумочку на один из стульев и подняла вертикальные шторы. Потом обернулась и задала вопрос, ради которого пришла. — Зачем вы позвонили Беннету? Я спрашивала у вас, что будет дальше, и вы сказали: «Ничего». Там, у меня на кухне. Я вам поверила. Почему вы солгали, Бо?
9
Мэгги понимала, что ее гнев вызван потерей работы, однако будет другая работа, другие больницы. То, что сделал Бо, ранило ее гораздо больнее. Он солгал. А это ранило ее гордость, потому что она ему поверила. Все в Бо свидетельствовало о том, что он — человек слова. Целостность натуры была его второй кожей. Когда он пообещал, что после пожара в сарае ничего не случится, она ему поверила.
Какая дура! Ее снова обманула реклама. Не может быть ничего лучше рекламы. Сколько раз еще ее надо учить?
Дура, дура, дура! Потому что и сейчас продолжает надеяться, что у Бо есть объяснение случившемуся. Он молчал так долго, что Мэгги подумала, не прикидывает ли он, как лучше вышвырнуть ее из своего кабинета. Самый легкий способ избежать вопросов, на которые не хочешь отвечать, — избавиться от человека, который их задает. Именно этот подход до сих пор эффективно срабатывал у Беннета. Может быть, Бо перенял у доктора его опыт.
Молчание было неловким и нарочитым. Он разглядывал ее так, как те, кто раз в год наведывается в музеи, разглядывает абстрактные картины — не вполне понимая, но завороженный их сложностью. Мэгги уже собиралась было прервать невыносимую тишину, но он вдруг ответил:
— Я вам не лгал, Мэгги, и не звонил Беннету. Он сам мне позвонил.
— О, конечно! Он просто позвонил вам ни с того ни с сего и сказал: «Привет, как дела, не сожгла ли Мэгги что-нибудь еще на этой неделе?» И вы сочли себя обязанным поделиться сведениями.
— Нет, — прорычал Бо. — Этот разговор затянется надолго, если вы будете цепляться к каждому моему слову. Я не хочу быть жестким, но, очевидно, к тому идет.
Он обогнул стол, ногой
— Слушайте внимательно, Мэгги, повторять я не собираюсь. Беннет позвонил мне сам раньше восьми утра. Я просто оказался здесь случайно, потому что к тому времени, как добрался бы домой, времени на сон уже не осталось…
Он сделал паузу, ожидая извинений, наводя ее на мысль, что она должна почувствовать себя виноватой. Мэгги действительно почувствовала себя виноватой, но решила ни в коем случае не просить прощения за то, что вынудила его выполнить свою работу. Поэтому она заставила себя ответить ему столь же выжидательным взглядом и промолчала.
— Ладно, — продолжал Бо. — По крайней мере, вы слушаете. Когда Беннет позвонил, он задал всего один вопрос. Если бы я ему не ответил, он нашел бы кого-нибудь еще. Он хотел знать, горел ли вчера ночью сарай рядом с вашим домом.
— Что? — Мэгги вскочила со стула, словно подброшенная пружиной. — И вы его не арестовали? Какое еще вам нужно доказательство, что это он меня подставил?
Бо рассмеялся в ответ на ее предложение.
— Господи, Мэгги, у меня меньше улик для ареста Беннета, чем для вашего задержания.
— Только подумайте! Беннет случайно звонит вам сегодня утром насчет пожара в сарае. Откуда ему о нем известно? Он начался слишком поздно, чтобы попасть в газетные сообщения, возможно, о нем все равно бы не стали упоминать. Там даже не было съемочной группы. Это же просто старый сарай!
Ее рассуждения казались ей самой настолько неоспоримо логичными, что Мэгги не могла поверить, что надо ему что-то объяснять. Она придвинулась поближе, чтобы видеть его глаза, видеть, понимает ли он то, что она пытается ему втолковать.
— Так откуда же он узнал о сарае, если вы ему не рассказывали и я тоже? А? Или ему рассказал тот человек, которого он нанял сжечь сарай, или он сам его поджег. Как еще он мог узнать?
Выражение лица Бо не изменилось. Она ни в чем его не убедила. Мэгги почувствовала, как гаснет ее возбуждение, ощутила ужасную уверенность: что бы она ни говорила, что бы ни делала, ничто не остановит цепочку проклятых совпадений, все сильнее опутывающую ее. Бо собирается пробить бреши в стене ее выводов, и после этого она снова станет подозреваемой номер один — недовольная медсестра, вознамерившаяся отомстить.
Впервые Мэгги начала бояться не только воспоминаний. Она начала бояться будущего, начала задавать себе вопрос: какое количество улик считается достаточным? Какое количество совпадений будет более чем достаточным? Начала вспоминать, есть ли среди ее знакомых хороший адвокат, и сможет ли она нанять его, оставшись без работы.
— Мне очень жаль, Мэгги, — мягко произнес Бо. — Я знаю, вам бы хотелось, чтобы в этом пожаре был виновен Беннет, но я не могу сделать вывод о его виновности на основании телефонного звонка. Он мог узнать о пожаре из самых разных источников.