Ты мой закат, ты мой рассвет
Шрифт:
Я не стал юлить и сразу выложил карты на стол.
Расписал во всех красках, как она, любящая жена и приличная мать, бросила сынишку на сопливого Пьеро, чтобы потрахаться с гражданином «Мельником ОТ.». И что, если она еще хотя бы подумает в сторону моей жены, все это узнает Пьеро.
Когда подружка, вместо того, чтобы молча слинять и забыть обо мне и Очкарике на всю оставшуюся жизнь, начала рассказывать мне, как тяжело любить мужчину, который не дает ей всего, что она хочет, я понял, что пора тушить свет.
Выслушивать страдания как-то вообще не хотелось.
На
И свалил.
Больше мы с ней не виделись.
Никогда.
Глава шестьдесят пятая: Йен
— Ты... хотел защитить меня, - сквозь ком в горле еле-еле говорю я. Даже не верится.
Пока я пыталась выдрессировать своих тараканов, думала, что пропасть между мной и ним с каждым днем становится все шире, Антон, как умел, защищал меня от прошлого. Того самого, которое я от него скрыла, и за которое муж имел полное право на меня злиться.
Пока я думала, что между нами уже никогда ничего не склеить, он молча, не хвастаясь и не ставя это себе в заслуги, отгородил меня от Вики защитным барьером.
А я даже не подумала, почему вдруг бывшая лучшая подруга решила оставить меня в покое, хотя должна была добивать до самого плинтуса. Это всегда было очень в характере Вики: не просто отомстить нехорошему человеку, а растоптать его до состояния половой тряпки и показательно вытереть ноги.
— И даже не скажешь, что я поступил некрасиво и все это про высокое и правильное?
– Антон кладет ладони мне на бедра, чуть-чуть тянет вниз, выразительно толкаясь навстречу.
Я прикрываю глаза, уговаривая себя сначала закрыть тему, а уже потом вспомнить, что у моего мужа просто потрясающая способность вышибать мне мозги всего парой минут работы языком.
— Мужчина, можешь ты побыть серьезным еще пару минут?
– почти умоляю и на всякий случай укладываюсь на него сверху, складывая руки на его груди и упираясь в них подбородком.
— Могу, - с серьезным лицом соглашается мой майор, а потом щелкает языком, изображая звук секундной стрелки.
– Время пошло.
— Я... Слышала один разговор.
– Неприятно говорить об этом, но придется.
– Речь шла о ребенке.
Антон спокойно пожимает плечами.
— Я вообще не понял, с какого перепугу она начала мне названивать. Пару недель что ли, тупо звонила и несла какую-то хрень про то, что я не сдержал обещание и все рассказал Пьеро, и теперь ее благоверный рогатый сомневается, что ребенок его. Хрен знает, что в башке у твоего бывшего.
— Он не мой бывший, - морщусь, вспоминая последние сообщения Вадика. И еще кое-что, о чем придется рассказать.
– Вадик прислал мне ваше с Викой фото. Еще зимой.
Антон хмурится. Не так как обычно.
Такое выражение лица я видела у него всего пару раз.
Когда он очень злился.
Был в молчаливом бешенстве.
— Эта тупорылая тварь пыталась внушить
— Ага, - заканчиваю за него.
– И вчера написал мне, что сделал тест на отцовство и выяснилось, что ребенок Вики не от него.
— Типа, от меня?
– Антон говорит сухо, жестко. Как плеткой по концентрату раскаленного газа.
– Очкарик, вот сейчас стоп. Он еще с зимы пытался впарить тебе, что я трахаю твою подруженьку?
Пожимаю плечами и киваю.
Антон на секунду поджимает губы.
Прикрывает глаза, и я замечаю, как тяжело и сильно бьется вена у него на виске.
— Я его убью на хуй.
Я знаю, что в семье не должно быть секретов друг от друга. Тем более, когда недомолвки играют на руку кому угодно, кроме двоих, между которыми вечно кто-то влезает.
Но Антон выглядит таким злым, что мне становится не по себе от мысли, что он не оставит все это просто так. У него вообще пунктик на том, что все, кто косо смотрит в сторону его семьи должны получать по носу, а тут не просто смотрели, а лезли руками и ногами.
— Антон...
– Пытаюсь говорить осторожно и как можно мягче.
– У Вадика не совсем в порядке с психикой сейчас. Он вполне мог делать это и без злого...
— А ну-ка замолчи, Очкарик, - предупреждает муж и в качестве предупреждения ощутимо сжимает мое бедро. Послушно поджимаю губы и мотаю головой в знак согласия.
– Я не верю, что люди делают такую херню просто так, от небольшого ума. Всегда есть какая-то выгода. Так что, Очкарик, - Антон приподнимается на локтях, - как только мы сегодня закончим, я хочу твой телефон и увидеть все, что этот мудак тебе писал. Это дело принципа.
— А мы уже начали то, что нужно заканчивать?
– Я моментально переключаюсь на те мысли, которые появились в моей голове в ту минуту, когда я уселась сверху на своего любимого майора.
— Ты мне скажи, Очкарик, - подсказывает Антон, немного щурясь. Укладывается удобнее на спину.
Берется за мои бедра руками, большими пальцами поглаживает выступающие тазовые косточки, а потом приподнимает меня, словно игрушечную.
— Снимай все, что ниже пояса.
Я до сих пор немного стесняюсь, но, когда он такой главный и ведущий - мне нравится быть послушной. Абсолютно готовой на все, даже если он скажет сделать какую-то вещь за пределами моей фантазии. Потому что, когда мы вдвоем - мы просто друг для друга, без предрассудков и комплексов.
Я приподнимаюсь, не очень грациозно, но зато быстро выскальзываю из трусиков. Думаю ровно одно мгновение. Стаскиваю футболку через голову.
Ему нравится моя грудь. А мне нравится видеть, как темнеют его глаза, когда провожу по ней пальцами, немного задевая соски, веду вниз по ребрам и бокам, свожу руки на животе и опускаю их туда, где соединяются наши тела.
— Очкарик, давай просто потрахаемся, хорошо?
– Антон хрипловато посмеивается, как будто извиняясь за то, что сегодня у нас будет быстрый секс без «украшений».
– Если мелкота проснется до того, как я кончу - у меня взорвутся яйца.