Ты мой закат, ты мой рассвет
Шрифт:
Упираюсь мокрым лбом ей ключицу.
— Малыш, на хрен нам кровать?
– посмеиваюсь устало и расслабленно.
Она, как нашего кота, чешет меня за ухом, и я чувствую беззвучный смех в ее груди.
— Чтобы я сидела там со своим маленьким ноутбуком и писала книги. Все-таки она стоила всего этого.
С самого начала.
Глава шестидесятая: Йен
— Ты точно можешь с ней остаться?
– Я немного нервно покусываю краешек
Сентябрь начался только вчера, а дожди зарядили еще две недели назад, и даже если утром выходит солнышко, скорее всего после обеда будет ливень стеной, причем холодный и колючий как будто уже конец ноября.
Хорошо, что мы с моим майором любим сырость.
Тем более, когда в нашем гнезде есть целых два камина, полы с подогревом и пара теплых шкур, сшитых из нескольких овчин, на которых любит поваляться каждый член нашей семьи. И даже маленькая Ася.
— Зонт, Очкарик.
– Муж ждет, пока я перевешу его через локоть, и выразительно теснит к двери.
– Езжай уже на свой бал, Золушка, мы справимся. Да, Ась?
Он потирает дочке маленький нос-пуговицу, и она неуверенно изображает что-то похожее на улыбку. Я не знаю, возможно, это просто мои фантазии и иллюзии, потому что дочка развивается с небольшой задержкой, как и все недоношенные дети, но наш врач не устает нахваливать ее стойкость и упрямство.
А я думаю, что это гены. Папины. Его невозможный характер. Уже проявляется во всем: если дочка решила, что есть она не хочет, а хочет спать - разбудить ее невозможно и накормить тоже.
Сегодня первый раз, когда я оставлю их только вдвоем. На целые выходные.
У меня самолет в Москву и участие в книжном форуме, на котором у меня целое небольшое выступление с темой «Как вдохнуть жизнь в книжного героя?»
Ужасно волнуюсь по обоим поводам.
— Может, к черту форум?
– до сих пор сомневаюсь я.
— Женщина, - Антон хмурится. Не в шутку, а очень даже всерьез.
– Я знаю, что это для тебя важно. Я хочу, чтобы ты туда поехала. Я хочу, в коне концов, увидеть тебя по телеку и сказать мужикам на работе, что женат на звезде! И я не рукожоп, чтобы не справиться с собственным ребенком.
Он справляется на двести процентов.
В некоторых вещах даже лучше, чем я.
Я целую их обоих, беру сумку и, стараясь не оглядываться, выхожу из дома. Если хоть чуть-чуть поверну голову - уйти не смогу.
Такси уже ждет, и всю дорогу до аэропорта я пытаюсь сделать вид, что читаю, хоть мысли то и дело «убегают» в сторону дома.
И раньше была домашней тихоней, а теперь чувствую себя человеком, который собрался ехать без рук, ног и сердца.
На удивление успеваю приехать за час до посадки и оставшееся время решаю провести в кафе. Тем более, что я не очень довольна тезисами своего выступления
— хоть это будет скорее блиц в форме «вопрос-ответ» -
Но как только открываю блокнот, начинает звонить телефон.
Прямо хочется, чтобы это был Антон; сказал, что они уже по мне скучают, что без меня никак и вообще накомандовал возвращаться домой. Хоть это и из области фантастики: муж любит, когда я занята делом, и дает мне возможность развиваться. А мне это нужно, даже если часть меня требует вернуться домой.
На экране имя Вадика
В последний раз мы разговаривали... В тот день, когда он пришел ко мне в больницу и снова нес какую-то чушь.
Не буду брать трубку.
Не хочу, чтобы проблемы его личной жизни снова стали поводом непрозрачно намекнуть мне на какие-то черные секреты и заговоры за спиной.
Но Вадик звонит снова и снова, а когда я беру телефон, чтобы заблокировать номер, перед глазами всплывает входящее сообщение: «Вика родила. Я сделал тест на отцовство. ОТЕЦ НЕ Я! Возьми трубку, Йени!»
Сначала мне кажется, что он просто ошибся номером.
Зачем, спустя столько времени молчания и полной ясности в том, что наше общение больше невозможно ни в каком формате, он вдруг пишет мне эту абракадабру? Может, они снова что-то не поделили, Вадик закинулся антидепрессантами - у него, как и у меня раньше, проблемы с этим - и уже не соображает, кому звонит и что несет.
О том, что Вика во второй раз стала матерью, я узнала еще месяц назад от мамы. Она как-то обмолвилась, что ей звонила Анечка. В отличие от всего остального семейства, с ней моя мама немного поддерживает связь, потому что они всегда были близкими подругами. Ну а то, что отец вроде как Вадик, я догадалась потому что он сам говорил, что они пытаются начать все с начала.
Возможно, снова поссорились - и у него срыв на нервной почве? Теперь я точно знаю, что Вика не умеет прощать, зато отлично умеет находить самое уязвимое место и бить в спину.
Но Вадик присылает еще одно сообщение: «Ты знаешь, с кем она встречалась, когда ты была в Москве!»
Прикусываю губу.
Трусливо выключаю звук и переворачиваю телефон экраном вниз.
Потом кладу сверху блокнот Как будто телефон оживет и начнет трубить на все кафе, что тут сидит трусиха, у которой дрожат руки и ноги, и которая вдруг вспоминает, что прятать голову в песок - не такая уж плохая идея.
Что-то крутится в голове. Какой-то разговор. Отголоски и слова.
Он говорил с кем-то по имени Вика в тот вечер. И речь шла о каком-то ребенке.
Что Антон тогда сказал? «Это не мой ребенок?» «Не беспокой меня этим ребенком?»
Хочется постучать себя по лбу. но это вряд ли поможет вспомнить. Пересиливаю себя, беру телефон - Вадик названивает снова и снова. Я могу просто заблокировать его.
Зарыть эту историю, какой бы темной она ни была, и не давать ей шанса испачкать мою только-только начавшую налаживаться жизнь.