Ты можешь любить
Шрифт:
– Мой старший сын, - поджал губы Орион Блек, - Сириус. Своенравный шалопай... Да еще и учится на Гриффиндоре, - понизил голос он.
– Эй, Белла, догоняй!
– Сириус размахивал шляпой, дразня кузину. Подпустив девочку поближе, он делал ловкий скачок в сторону или высоко подскакивал в набежавшей волне, поднимая брызги. Белла взвизгивала, увертываясь и тоже заливисто хохотала. Потом она изловчилась, нагнав кузена, с размаху ударить ногой по воде так, что мокрый с ног до головы Сириус чуть не шлепнулся на песок.
– Эй, шляпу утопишь!
– откликнулся он.
– Белла, а у тебя подол в воде!
Ойкнув, девочка подхватила мокрую до колен юбку, а Сириус, воспользовавшись ее замешательством, напялил шляпу на себя и снова помчался по берегу. И тут увидел взрослых. Он остановился так резко, что нагоняющая его Белла не успела затормозить и налетела на него. Оба потеряли равновесие. Сириус растянулся на животе. Девочка упала на спину. Ее глаза еще весело блестели, со щек не ушли смешливые ямочки, черные кудри разметались, и в них поблескивали капельки воды, а платье почти не закрывало длинные загорелые ноги. Она села, поправляя подол и смущенно глядя снизу вверх. Детство еще не отпускало Беллу, ей по-прежнему нравилось шалить и дурачиться, но она уже из ребенка превращалась в девушку и иногда стеснялась ребячливости. Это Меди и Цисси могут себе позволить такое поведение, они еще маленькие. Андромеде - 14 лет, Нарциссе - 13. А она уже перешла в пятый класс, и мама ищет ей "достойную партию", а значит надо уже вести себя, как барышня, а не как дитя. Но на каникулах девочка позволила себе слегка расслабиться.
Она сразу узнала гостя. Это бледное змеиное лицо с красными глазами было знакомо всему миру волшебников. Родители часто говорили о своем однокласснике, который внезапно преуспел, хотя "Мерлинова борода, чего ему это стоило - уму непостижимо. И отчего он так изменился? Без темной магии тут не обошлось... Кто бы мог подумать, что сиротка в потрепанной мантии так высоко взлетит! Впрочем, в нем всегда что-то эдакое чувствовалось...".
– Акцио, шляпа, - Волан-де-Морт приманил к себе злополучный головной убор, отряхнул с полей песок и протянул смущенной девочке:
– По-моему, это вы потеряли?
– Спасибо, - еле слышно проговорила зардевшаяся в смущении старшая дочь Друэллы, поднимаясь и забрав шляпу.
– Ступай домой, Сириус, - резко велел Орион, - мы поговорим с тобой позже.
Не удостоив отца ответом, подросток нарочито вихляющейся походкой удалился.
– Совсем от рук отбился, - проворчал Орион.
– Извините, Милорд.
– Беллатриса, - укоризненно сказал Сигнус, - по-твоему, так подобает вести себя девушке твоего возраста, тем более в присутствии столь почтенного гостя?
Беллатриса еще больше смутилась, отряхивая платье от песка.
Потом она сделала еще неумелый реверанс и почтительно склонила голову перед гостем.
– Моя старшая дочь Беллатриса, - представил ее Сигнус.
– Студентка Слизерина, как и все в нашей семье.
Волан-де-Морт, кивнув, улыбнулся. Произошедшее позабавило его.
– Мои младшие дочери, Нарцисса (кивок в сторону блондинки) и Андромеда (девочка с каштановыми волосами тоже сделала реверанс).
– А почему твой племянник учится на Гриффиндоре?
– поинтересовался Темный Лорд.
На Ориона жалко было смотреть. Он готов был провалиться сквозь землю. Когда гость и хозяин пошли дальше, он замялся, бормоча вслед:
– Но мой младший сын, он другой... Мать гордится им... Он хочет служить вам, Милорд...
Черноволосая девочка поравнялась с ними, словно желая присоединиться к разговору, но, посмотрев на бесстрастное лицо гостя, снова густо покраснела и вернулась к притихшим сестрам.
– Белла очень дружна с кузеном, - пояснил Сигнус, - и была потрясена, когда его распределили на Гриффиндор. Сириус чувствовал себя на седьмом небе от радости. Белла часто заступается за него в семейных ссорах, но наедине пытается достучаться до его рассудка. Однако...
Бунтарь, я понял, - прервал его Волан-де-Морт.
– Думает, что идти против семейных традиций - это признак прогрессивного мышления. Я бы на месте твоей дочери не тратил понапрасну время, пытаясь достучаться до того, чего нет. Я имею в виду его здравый ум. Ладно, не будем об этом долго рассуждать, поговорим о деле...
*
Белла сидела на пирсе, бросая плоские камешки так, что они раз восемь-десять подпрыгивали над водой. Солнце уже склонялось к горизонту, и пляж был залит оранжево-красным светом.
Сегодняшняя встреча на пляже не шла у девушки из головы. Как не вовремя Сириус начал дурачиться и дразнить ее. И надо же было шлепнуться прямо под ноги гостю! Что он теперь о ней подумает? Что она еще глупый ребенок. Наверное, именно так он и подумал.
Незнакомое и ясное волнение зашевелилось в ней. Белла прижала руку к груди и услышала, как часто бьется сердце. Она гадала, о чем сейчас гость беседует с отцом и дядей в кабинете.
Что-то щелкнуло ее по затылку, и перед глазами заметался золотой снитч. Беллатриса рассердилась. Она терпеть не могла, когда кто-то брал вещи с ее стола. Этот снитч достался ей на прошлогоднем финальном матче по квиддичу, принеся Слизерину Кубок Хогвартса.
– Сириус, я же тебя просила, - она поймала снитч и убрала в сумочку на поясе.
– Извини, - кузен сел рядом с ней, болтая длинными ногами и ероша вихры, - но сегодня ты забыла запечатать свою комнату, и я подумал...
– Вот так, стоило только один раз забыть о чарах недоступности, как ты тут же забрался и начал рыться на моем столе!
– Что-то новенькое: раньше ты никогда ничего не забывала. Ты - и вдруг забыла?! Стареешь?
– У самого вот-вот борода вырастет!
– шутливо наставила на него палочку Белла.
Кузен дурашливо притворился испуганным и опрокинулся на спину, а Беллатриса рассмеялась.
– Я сбежал, - сообщил Сириус.
– В доме все увиваются вокруг Знаешь-Кого. Не нравится мне это.
– Тоже мне прорицатель, даже на кофейной гуще гадать не умеешь!
– А у кого мне научиться хорошо гадать?..
– Сириус метнул камешек так, что он подпрыгнул на воде дюжину раз.
– Не у Трелони же!
– он карикатурно выпучил глаза и заверещал, передразнивая преподавательницу прорицаний: