Ты - наша
Шрифт:
Повожу плечами, пытаясь высвободиться и с напряжением ожидая, что меня сейчас не отпустят…
Но Лис расслабляет объятия, позволяя мне выскользнуть. А затем легко теснит именно туда, куда не дотащил только что Тошка, под лестницу.
Отступаю, затравленно глядя в его серьезное лицо, прикидываю, как выбираться буду из очередной ловушки.
Боже, не универ, а полоса препятствий!
Моя спина упирается в стену, а татуированные ладони Лиса — по обе стороны от лица.
— Ну, а теперь серьезно, малыш, — говорит
29
Я с недоумением смотрю в серьезные жесткие глаза Лиса, молчу. Надо же, каким разным он может быть! В последнюю нашу встречу, помнится, этот наглец изображал такого крутого бед-боя, настойчиво лапал меня, целовал, предлагал всякие гадости, покупал даже…
А сейчас требует отчета, словно он… Он имеет на это право!
Как же задолбали мужчитны, считающие, что имеют право на меня!
— А зачем мне врать?
— Например, чтоб набить себе цену… — усмехается он, и я тут же понимаю, что снова обманулась в оценке! Лис — по-прежнему невыносимый придурок, считающий, что весь мир крутится только вокруг него!
— Почему отпустил тогда? — удивляюсь я, решив не комментировать услышанный бред.
— Хотел посмотреть… — он внезапно наклоняется ниже и с шумом втягивает воздух у моего виска. Едва слышно рычит возбужденно.
Ах, да… Я же… Как это? “Невыносимо вкусно пахнущая дрянь”, кажется, именно так он сказал тогда…
И вот надо же, знаю, что все происходящее — оскорбление, редкая гадость и совершенно не нужное мне, но внутри все подрагивает в волнении, когда Лис так близко.
Хочется одновременно оттолкнуть его, избавиться от его общества, и, наоборот, потянуться, позволить стать еще ближе… Дьявольское искушение, как сказал бы брат Игорь…
Воспоминания о мерзком брате Игоре не на шутку взбадривают, и я, скинув морок порока, в который невольно погружаюсь в присутствии этого живого воплощения всего самого плохого на земле, упираюсь ладонями в грудь Лиса, показывая, что не желаю, чтоб так близко стоял! Не хочу!
— Ты так забавно возишься… — бормочет он, не собираясь отклоняться, наоборот, словно бы прижимаясь еще сильнее, — ты же понимаешь, что это заводит? М?
— Да тебя все заводит! — досадую я, в основном, даже не на Лиса, а на себя! Ноги подрагивают! Ну невозможно же! — Потому что ты озабоченный! Маньяк!
— Не без этого, малыш, — вздыхает Лис и кладет обе ладони мне на плечи. Ой, горячо как!
Невольно шиплю от остроты ощущений, дергаюсь, но он не отпускает, просто чуть отклоняется, чтоб в глаза мне посмотреть.
Я залипаю на контрастной, по сравнению со светлой кожей, темноте его зрачков, моргаю загипнотизированно.
— И что? — как мне удается противостоять его напору, непонятно, голос словно чужой, — посмотрел?
Лис моргает, словно не понимает, о чем спрашиваю.
— Посмотрел? — сильнее упираю руки в его грудь, чувствую, как сильно и быстро бьется сердце. Прямо в центр моей ладони. Это так… Странно.
Лис очень большой, конечно, меньше Камня, но все равно высокий, сильный, хлесткий такой. Концентрированная бешеная ярость.
И сейчас весь этот концентрат — под моей ладонью.
— Посмотрел… — кивает он, сужает глаза, облизывает губы, медленно и нарочито тягуче оглядывая меня, тормозя взглядом на руке, упирающейся ему в грудь, — посмотрел…
— Насмотрелся? — я не хочу выяснять, что именно он увидел и понял, в любом случае, разговор у нас сейчас не словами происходит. А действиями. И тут я не собираюсь отступать. — А теперь отпусти. Мне к жениху надо.
— Ты ведь врешь, малыш, — Лис не собирается отступать, — какой еще жених? Весик явно крышей потек. Тебе восемнадцать-то есть?
— Есть. — Вскидываю подбородок, — совершеннолетняя. Могу сама решать!
— И тут тоже сама? Решила?
— Сама!
— Мм-м-м… — с усмешкой тянет Лис, — первая любовь, малыш?
— Да! — с вызовом чеканю я.
Лис молчит пару секунд, словно раздумывая, что делать дальше.
И я с волнением жду его решения, понимая, что, если не захочет он, то вряд ли я отсюда уйду сегодня. Целой.
В универе уже никого, под лестницей темно и тихо, Тошка свалил, обиженный дурак, и спасать меня не будет. На него и без того особой надежды не было, учитывая, как всегда бледнел и писался под себя при виде Лиса.
Так что некому мне помочь…
Разве что, случится чудо, и сюда заглянет Лешка Каменев? Хотя, с чего ему это делать, вообще непонятно.
И еще непонятней, кто из них на самом деле хуже, Лис или Камень?
Лично меня пугают они оба…
— Я могу идти, раз уж мы все выяснили? — не могу удержаться, пытаюсь торопить события, потому что силы уже на исходе.
Этот сексуальный маньяк слишком сексуальный!
Даже меня, девственницу, кроет! Но это, наверно, только потому, что я изначально грешница… Любая приличная девушка слушалась бы родителей, делала то, что они советуют… А я, получается, вообще не приличная…
Надо бы попререживать по этому поводу, но уж как-нибудь потом.
— Иди… — после колебаний говорит Лис, нехотя убирая от меня руки. Ну слава богу, принуждать не собирается!
Все же, не до такой степени сумасшедший, хоть какие-то границы имеет!
— Слушай… — я уже протискиваюсь мимо него, когда жесткая татуированная ладонь перехватывает за руку, обжигая чуть ли не до кости, — а не хочешь… Последнюю гастроль перед скучной семейной постелью?
— Что?
Я вообще не понимаю о чем он, и Лис, цинично глядя на меня, разъясняет:
— Покатаемся? Чтоб было, что вспоминать потом?