Ты пахнешь корицей
Шрифт:
Я кивнул ему.
Автомобили тронулись, а я сполз на мерзлый тротуар, пытался выдохнуть, колом застрявший в легких воздух, машины бесшумно растворились в вечерней туманной дымке. Или это падал снег? Или это были мои слезы?
Снежинки таяли на голых плечах, а я не чувствовал холода.
Почему я подумал, что она будет моей? Свадьба состоится, как и было решено, двадцать девятого декабря, через четыре дня.
ГЛАВА 7. Возвращение домой. Ася
Телохранители остались
— А, Настя! Приехала? Тебя отец ждет, — в гостиной на ковре сидела мачеха — Лара.
Она была старше Аси на два года, и они отлично ладили. Лара доставала конфеты из огромной коробки и откусывала понемножку. Под спину она положила белые кожаные подушки с дивана, Лара наслаждалась, наблюдая, как две горничные под командой стройной блондинки-дизайнера украшали нижние ветки ёлки, переставляя стремянку с коробкой игрушек то вправо, то влево. Иногда она посматривала на пламя в белом большом камине.
Ася подумала, что золотые банты и бледно-золотистые шары на огромной под потолок темно-зеленой ёлке выглядят холодно и отталкивающе. И вся гостиная с новенькой дорогой мягкой мебелью: белыми кожаными диванами и креслами, бледно-желтым ковром, стеклянными столиками и камином, больше похожа на рекламу жилья, а не на уютный дом, в котором любят друг друга.
Даже съемная квартирка Тёма была больше похожа на дом.
Ася пожалела, что не взяла у него номер телефона, хотелось услышать его хрипловатый голос и узнать, что он делает поздним вечером с выбитой дверью.
Ёлка была наряжена.
Одна из девушек подхватила стремянку. Первой выскользнула из гостиной блондинка-дизайнер с пустой коробкой из-под игрушек в руках.
— Ли, сделай мне глинтвейн, — Ася мягко остановила собравшуюся уходить вторую горничную.
— Да, Анастасия Александровна, — поклонилась Ли.
— Нет, — Лара пружинисто вскочила на ноги и встала между Асей и Ли.
Она была белой волчицей, но в человеческом облике казалась кошкой. Узкие зеленые глаза были сейчас желтыми, длинные светлые волосы спиралями локонов спускались на спину. Чаще всего Лара одевалась в белое, ей необыкновенно шли и белые джинсы, и белая водолазка, и даже белые домашние туфельки, отделанные мехом.
— Спиртного ни капли нельзя, сделай безалкогольный напиток, Ли, — приказала Лара.
— С чего бы мне отказывать себе в капле спиртного? — Ася догадалась без подсказки, ахнула и села посредине ковра. — Это что-то сказал врач-фэйри, которого вызывала ты, когда меня тошнило, потому что я подхватила простуду?
— Не простуда это, а волчонок, так что хватит бегать и прыгать, — усмехнулась Лара.
— Не надо глинтвейна, Ли, принеси мне несколько палочек корицы, пожалуйста, — попросила Ася горничную.
— Да, Анастасия Александровна, — девушка присела и ушла, не удивившись, мало ли какие причуды бывают у беременных.
— Альфред уехал в столицу, устроил себе грандиозный мальчишник. Говорят,
В последнее время её падчерица тихо сияла, каким-то своим серебристым светом, и зажег его не жених.
— Я так понимаю, Альфред роскошно рогат? А волчонок — ублюдок неизвестного парня? — Лара села на ковер, откусила еще от одной конфеты и пододвинула коробку Асе, — ешь, бельгийские, с апельсиново-мятной начинкой, как ты любишь.
— Не смей так называть моего малыша! — Ася попыталась ударить Лару, но та перехватила её руку.
Лару Волков нашел в бойцовском клубе. Оборотни зарабатывали на жизнь по-разному, Лара — драками.
Девушка победила в тот вечер своего соперника и была так хороша, что альфа не отпустил её, увез в эту же ночь к себе. Больше Лара не дралась, но у неё был тренер, и боевые навыки она не растеряла.
— Мне Альфред не нравился никогда. Я только за, — Лара улыбнулась, отпуская руку Аси. — Ешь конфеты и рассказывай. Правда, что он — инквизитор? — желтые глаза Лары расширились. — Какого это, любить инквизитора, Настя?
— Он… обыкновенный человек, мне нечего рассказывать, Лара, — Ася незнакомо изогнулась и сладко потянулась. — Отец очень сердит?
— Не-а, — Лара запихнула целую конфету в рот, — но бормочет, что хочет мальчишечку-внука, а по мне альфы — женщины сильнее!
— Ты наговоришь сейчас, — из кабинета вышел отец.
Ася настороженно следила за ним серьезным взглядом. Он взял её на руки, как в детстве, прижал к себе, шепнул:
— Волчонок — это радость, Настенька, ну не чистокровный, так что ж. Альфред воспитает его, как родного.
И взгляд Аси погас.
Это заметила Лара, увидел и отец.
— Альфред — лучший боец, за ним стоит большая часть стаи, Ася, — он бережно посадил дочь на диван.
— Как скажешь, — прошептала Ася, старательно сдерживая слезы, наполнившие глаза.
— Ваша корица, Анастасия Александровна, — Ли положила на ладошки Аси три коричневые палочки, заполнившие гостиную сладким ароматом новогоднего праздника.
— Корица, — пролепетала Ася, и слезы полились по её бледным щекам.
— Не плачь, мне больно, — целуя Асю в макушку, прошептал отец.
— Это мне больно, здесь, — Ася ткнула себя в грудь. — И я хотела попросить тебя, пап, — она смотрела, как он вздрогнул и напрягся, — мой волчонок, еще головастик совсем, но я хочу, чтобы он почувствовал семейный настоящий праздник — Новый год. А с такой ёлкой не хочется даже вспоминать про праздник. Давай повесим наши игрушки!
— Думаешь? — отец оглядел роскошную ёлку. — Лучшего дизайнера нанял. Время у неё всё расписано было, так что ночью наряжала.
— Ты помнишь, наши игрушки, пап? Их мы с мамой делали, потом вы мне дарили фарфоровые фигурки на каждый день рождения, — Ася утянула отца на диван, свернулась калачиком, положив голову к нему на колени.