Ты покоришься мне, тигр!
Шрифт:
Но леопард так неожидан и быстр в нападении, что и опытные ассистенты сплошь да рядом теряются и допускают оплошности, которые подчас дорого мне стоят. Я уж не говорю о случайных пожарных, которым их брандспойты отказывали в самый критический момент. Поэтому больше всего надеюсь на самого себя и стараюсь вовремя подмечать все подозрительное.
Со временем у меня выработалось «шестое чувство», чувство опасности. Оно очень выручает, особенно когда ассистенты теряют голову и не только не подают мне условного сигнала, но забывают употребить оружие, которое держат в руках…
В моей
В 1939 году в Ташкентском цирке пассировщиком стоял дежурный пожарник. Он крепко обхватил руками брандспойт, от которого тянулся шланг, тугой от большого давления воды. Пожарник стоял несокрушимо и зорко наблюдал за мной и зверями. Посмотрев на него в начале работы, я успокоился: ну, думаю, здесь моя безопасность в надежных руках.
Все шло нормально до тех пор, пока извечные враги Нерро и Принц не устроили очередную схватку. И устроили они ее в самом неудобном для меня месте: чтобы вернуться на свой командный пункт, я обязательно должен был пройти между дравшимися леопардами и сидевшим на своем месте Ранжо.
«Ну, положим, мимо дерущихся я проскочу, они слишком заняты собой. А мимо Ранжо?» Но раздумывать не когда. Проскакиваю в единственную щель между леопардами, спиной к Ранжо, в трех метрах от него. И в тот же миг чувствую за спиной какую-то неловкость. Словно чуть слышный шум от прыжка с тумбы. Но ни оглядываться, ни размышлять некогда. Резко нагнулся и, обернувшись, увидел пролетающие над головой задние ноги Ранжо.
«Шестое чувство» сработало точно: не нагнись я во время, прыжок пришелся бы мне на спину. Быстро окидываю взглядом манеж и вижу, что нахожусь между Улей, Фифи и готовящимся к новому прыжку Ранжо. «Несокрушимому» пожарнику, который прозевал первый прыжок Ранжо, я уже сам подаю команду:
— Вода!
Пожарник рванул ручку брандспойта, и вода сильной струей ударила… мне в спину. Не подготовленный к такому варианту защиты, я упал вперед, в направлении Ранжо. Тот среагировал мгновенно, не то что пожарник, и рванулся ко мне. Но я остановил леопарда, метнув из очень неудобного положения подставку от тумбы. Подставка задела Ранжо, он отскочил в сторону и нехотя поплелся к своей тумбе. Я вскочил на ноги: зверь не может спокойно видеть лежащего человека. Но как только я встал, мне в спину снова ударила сильная струя воды. Отскакивая в сторону, я успел заметить, как сидевший в первом ряду зритель выхватил у незадачливого пожарника шланг и направил воду на Нерро и Принца, все еще продолжавших драться. Они сейчас же утихомирились и отправились на места приводить себя в порядок после битвы и бани.
Взглянув на Улю, я понял, что и она ждала момента включиться в наш поединок с Ранжо и, уж конечно, не на моей стороне. Но струя воды несколько охладила ее порыв. Облизываясь, Уля с некоторым разочарованием поглядывала на меня.
После представления пожарник, виновато оправдываясь, говорил, будто ему послышалось, что я дал команду «В меня!». Ну и окатил меня ни за что, ни про что. А ведь у него был такой обнадеживающий вид!
Как я уже говорил, ни одного такого случая в зверином поведении не оставляю без внимания. Но как ни старался я установить твердую закономерность
Ведь перед тем, как проскочить мимо Ранжо, я бросил на него взгляд и, честное слово, ничего дурного не заметил; ни жестокого выражения глаз, ни дрожания ноздрей, ни напряженного хвоста. Наверно, неожиданно для самого себя он среагировал на мою промелькнувшую спину. Вид спины, вожделенного загривка привел его, такого флегматичного, в столь «творческое настроение». И если бы я не держался постоянно начеку или хотя бы был менее быстрым в реакции, чем леопард, — не миновать мне иглы хирурга, которому пришлось бы «собирать» меня из разрозненных кусков заново.
Другая забота: как поступить с Ранжо? Наказать его?
Первое желание — наказать. Но, подумав, я решил оста вить его проступок без последствий. По нескольким соображениям.
Уж если наказывать, так это надо делать сейчас же после нападения, на манеже, а не за кулисами. Но на манеже зверей не наказывают, так же как и детей при гостях. А когда зверь уже за кулисами, он не поймет, за что его наказали, прошло слишком много времени, и другие события заслонили в его памяти проступок, он просто за был о нем. Это одно соображение.
С другой стороны, наказать — значит обострить злопамятность зверя, пробудить дремлющее в нем до поры чувство ненависти. Все эти врожденные инстинкты мне до сих пор удавалось побороть или по крайней мере заглушить. Хорошее он помнит, но недолго, а плохое забывает нескоро. Такова его натура. Наказать — это значит разрушить все то, что сам же в нем создал.
К тому же я знал, что в этот день Ранжо был в скверном настроении. И у хищников бывает такое, и их надо щадить. Оказывается, всепрощение тоже может служить средством воспитания леопардов. Нет, лучше не обострять отношений, тем более что на ласку Ранжо откликается всегда охотно. Не будем на сей раз выносить сор из избы.
Самым опасным был момент, когда я упал. Меня спасло только то, что Принц и Нерро были заняты дракой сами и отвлекали ею внимание зверей, хотя Уля уже начала переключаться. А ведь это уже почти закон — если упаду, значит, окажусь перед ними слабым существом. Видимо, мое вертикальное положение более всего для них загадочно. На нем, я думаю, в значительной степени и держится мой авторитет. И уж если я падаю — падает и авторитет, и можно начинать сводить счеты или по крайней мере выместить свою досаду и раздражение, которые у них вызывает моя настойчивость. Я должен быть всегда на высоте с моими леопардами в прямом и переносном смысле.
Интересно, что у леопардов ко мне как бы двоякое отношение: одно на конюшне, за кулисами, другое — на манеже. На конюшне, когда я их кормлю и ласкаю, они ко мне относятся дружелюбно и даже любовно, а на манеже в лучшем случае терпят. Но я на них не сержусь — должна же природа где-то находить выход. Леопарды не могут превратиться в овечек. Даже домашняя кошка и та не особенно вас любит «просто». Она к вам ласкается, когда ей что-нибудь от вас нужно. Кошки — это не собаки и не лошади, которые привязываются к вам именно просто так «по склонности характера», а не из-за подачек.