Ты – всё
Шрифт:
У бедной девушки просто нет шансов против моего натиска. В конце концов, заставляю ее переодеться в брюки и ухожу с ее чертовой юбкой, как с боевым трофеем.
Ума не приложу, что дала мне эта злобная месть!
И ведь не успокоилась же… В уборной меня накрывает самая настоящая истерика.
Все потому, что… Я вспоминаю ту восемнадцатилетнюю дурочку, которую внезапно бросил парень. Нечаев ведь тогда так же исчез. Сначала вроде как ненадолго. А потом… Навсегда.
Хватаясь
Сердце от натуги раскалывается. Распадается на осколки.
По рукам будто бы кровь струится. Вскидываю их вверх. Визуально убеждаюсь, что сухие и чистые.
Дышу все громче. На разрыв.
Где ты? Где ты? ГДЕ ТЫ?!
Как так можно? Как можно?! Разве МОЖНО?!
Зачем ты приезжал? ЗАЧЕМ?!
Шум голосов заставляет меня заскочить в одну из кабинок. Закрывшись, обхватываю себя руками. Отдаюсь ознобу, как электроимпульсам.
В воздухе пахнет… Кровью. Горем. Трагедией. Смертью.
Юния Филатова: Почему ты не предупредил, что задерживаешься?
Сама не соображаю, когда отправляю это сообщение Яну. Осознаю свой поступок как свершившийся факт. Смотрю на набранный текст, пока рядом с ним не появляются галки о прочтении.
Поздно. Понимаю, что поздно, но все равно редактирую «ты» на «вы». Трясущимися пальцами поправляю окончания глаголов.
Это не спасает.
И даже отправленное вдогонку: «Добрый день, Ян Романович!»
Ответа нет.
НЕТ ОТВЕТА!
Слезы заливают мое лицо. Я отчаянно кусаю губы. Понимаю, что не справлюсь. Захлебнусь, если не сделаю ЭТО прямо сейчас.
Вытряхиваю на кафель содержимое косметички, которую взяла с собой в уборную, уже зная, что воспользуюсь. Шорох, стук, звон… Подхватываю опасную бритву, раскрываю и, раздвинув ноги, резким движением совершаю надрез на внутренней поверхности бедра. Совсем крошечный. Неглубокий. Просто чтобы почувствовать отрезвляющую боль и увидеть кровь.
Пока капля скатывается, выравниваю дыхание. Постепенно удается унять и дрожь.
Привожу себя в порядок. В полном отрешении возвращаюсь к работе.
– Ты знал, что Ян задерживается? – сухо интересуюсь вечером, когда Илья сдвигается, чтобы уступить мне место за рулем.
– Нет. Он мне не говорил.
– Странно.
Не верю ему. Злюсь. Но пытаюсь этого не показывать.
– Знал только отец.
– И теперь что?.. Когда вернется?
Черт… Не могу не спросить!
– Вроде как в среду.
Сглатывая, убеждаю себя, что возможность дышать с этой новостью никак не связана.
Сердце по всему телу колотится. Развалившись на мелкие частицы, свирепо пульсирует в каждой гребаной клетке.
– Не в курсе, что случилось? Из-за чего эта задержка?
– Нет. Не в курсе, – бубнит раздраженно, явно увиливая от ответа. А посмотрев мне в глаза, будто сдается: – В последний раз когда говорили, показалось, Ян чем-то обеспокоен. Или даже… Расстроен. Хер знает. Я спросил, что не так. Он от ответа ушел.
Оглушающий гонг. Кусочки сердца, словно стадо диких зверей, сбегаются на место. Со всей дури друг в друга врезаются. Разбиваясь, слепляются в одну кровавую массу. Принимаясь отрывисто и болезненно пульсировать, общим хором выдают какофонию бешеных звуков.
– Это связано с работой? Или…
– Я не знаю, Ю! – повышает голос, вспылив. – Я, блядь, правда, не знаю! Спроси у него напрямую.
– Он на мои сообщения не отвечает!
– Странно… – удивляется.
– Угу. Особенно если учесть то, что сам писал: «Если возникнут вопросы, звоните».
– Ну так, может, позвони.
– Нет. Не буду.
Иначе… Если не возьмет трубку, я себя не соберу потом.
Сев на мотоцикл, стараюсь забыть о Яне. Мысленно возвращаюсь к тому времени, когда его просто не было… Точнее, не было возможности ждать его.
– Ты молодец, – хвалит Илья, когда прощаемся у подъезда. – Быстро учишься.
Поймав в окне силуэт отца, со вздохом закатываю глаза.
Заставляю себя рассмеяться.
– Если бы не эти ужасные царапины, я бы поверила.
– Нет, правда, Ю… – протягивает «второй» Нечаев тише. Отводя взгляд, добавляет: – Мы же оба знаем, почему ты вчера потеряла управление. Это я, дурак, виноват. Нужно было подождать со своими извинениями.
– Так. Ладно. Мне пора!
– Ян прав… Я вел себя как обиженный пиздюк. Мне было больно, признаю! И не только из-за заявы. А из-за того, что ты вообще… Блядь… Что ты посмела бросить брата! Вышла замуж! Ну и остальное… Знаю, дело не мое! Но я не понимаю, как так можно?! Это же Ян! Это Ян!
Не знаю, чего Илья добивается… Что именно он хочет услышать в ответ… Что способно его успокоить… Не знаю!
У меня не осталось ресурса, чтобы хоть как-то отреагировать на этот эмоциональный взрыв. Поэтому я просто молчу. А потом желаю Илье спокойной ночи и ухожу.
На силе воли без каких-либо всплесков протягиваю так до среды.
В среду же… В девять сорок до меня доходит информация, что Нечаев в офисе. А еще через десять минут, за которые мое сердце успевает с километр ухабистого пути преодолеть, он вызывает меня к себе.