Ты – всё
Шрифт:
– Богдан!
В этот раз мелкий, хвала Богу, отходит.
– Почему капитан-то? – посмеиваясь, разряжает обстановку Милана Андреевна.
– У нее четыре звезды на татухе, – поясняет матери. Разглядел же! Ума не приложу, как, ведь детали совсем крошечные. И снова ко мне пристает: – Это правда, что вы состоите в банде?
– А ты в курсе, сын, что нарушил чужое личное пространство?
– Журналистское расследование вынуждает меня опускать некоторые правила, мам.
– Получишь, – впрягается Агуся. – Будешь сбит без предупреждения, как вражеский вертолет.
– Посмотрим, – выписывает Богдан не менее ехидно. – Повоюем еще, глубокоуважаемая женщина-кошка! О, Ян! – резко переключает внимание, а за ним и объектив своей камеры.
Моего Нечаева запись не смущает. Она его вообще не заботит. Смотрит исключительно на меня, вгоняя в дрожь. И идет, игнорируя всех присутствующих, тоже прямиком ко мне.
Опустив ладони на талию, наклоняется, пока не встречаемся взглядами.
– Богдан, – окликает предупреждающе Милана Андреевна, но мелкий продолжает нас снимать.
– Я этого не говорил, – обрушивает Ян свирепым полушепотом.
И отходит.
– Прости, – толкает покаянно возникший рядом Илья. – Дебилом был. Не справлялся с обидой за брата. Кхм, – прочищает горло, когда из-за хрипоты теряет способность говорить. – Действовал у него за спиной. Думал, что защищаю интересы семьи. Сейчас понимаю, что не имел права вмешиваться.
Смотрю на кровоточащую трещину у него на губе и не знаю, как реагировать. Ни слова вытолкнуть неспособна.
– Полагаю, пора всем сесть за стол, – провозглашает Роман Константинович строгим голосом.
Никто не смеет ослушаться.
Агния садится около Егора. Я пристраиваюсь на соседний с ней стул. Не удивляюсь, когда с другой стороны опускается Ян.
Нервно тереблю салфетку, в то время как остальные наполняют бокалы и тарелки.
«А тебя что конкретно интересует? Вспоминает ли Ян тебя? Ну рассказывал как-то, что тебя трудно было уложить. И что ожидания нихуя не оправдались. Худший трах в его жизни. Соррян за прямоту, зая…» – воскрешаю то, что из уст Ильи задело сильнее всего.
Не знаю, что из этого правда, а что домыслы… Но понимаю, что так просто отпустить собственную обиду не могу.
– Прошу прощения, – произношу, прежде чем подняться и выйти из-за стола.
Не заостряя внимания на лицах, разворачиваюсь и спускаюсь в освещенный фонарями сад. Обхватывая себя руками, планомерно перевожу дыхание.
– Хочешь уехать? – прилетает в спину раньше, чем я успеваю успокоиться.
Ян совсем близко. При желании я бы могла податься назад и прислониться к его груди.
– Не знаю… Не знаю, чего хочу, – отвечаю как никогда честно. – Ты, наверное, голоден. Иди поужинай с семьей. Мне нужно отдышаться.
– Дыши, – все, что он говорит.
После этого повисает тишина, которую мне критически необходимо разрушить.
– Твои шрамы… – оборачиваюсь, чтобы отыскать глаза Нечаева взглядом. – Когда случилась эта авария? Как?! Почему ты молчишь, Ян? Неужели так трудно ответить?!
– Какие ответы ты от меня ждешь? Нечего тут рассказывать. Просто, блядь, нечего.
Чтобы справиться с нахлынувшими после этих слов эмоциями, горько улыбаюсь и часто моргаю.
Толкаю, чтобы освободить себе путь. Проходя мимо, задеваю плечом. Ян ловит мою кисть, вынуждает повернуться, смотрит с неясным посылом… Но ничего не говорит.
Дергаю руку, чтобы вырваться. Не отпускает.
Злюсь. Захлебываясь болью, очень сильно злюсь.
– Не стоило изменять своей титановой выдержке, Ян Романович, – чеканю на эмоциях жестко. – Для меня сказанное Ильей так и так не имело значения.
Лицо Нечаева искажает ярость. Но, наигравшись желваками, он ухмыляется и выпускает мои пальцы.
Развернувшись, закусываю губы, чтобы не расплакаться. Быстрым шагом возвращаюсь в беседку, потому как под прицелом большого количества взглядов легче сохранять самообладание, чем наедине с одним Яном.
Он появляется примерно через минуту.
Садится рядом и принимается за ужин. Я тоже стараюсь есть и даже потягиваю предложенное Егором вино, только бы на меня обращали поменьше внимания.
Увы, полностью избежать его не получается.
– У нас в семье не принято вести рабочие разговоры за столом, – говорит, глядя на меня, Роман Константинович. – Но я не могу не спросить, Юния Алексеевна, как тебя приняли в «Brandt Energy Motors»?
– Прекрасно приняли, – отвечаю спешно.
– Моя сестра выдающийся экономист, – включается, как всегда, неожиданно Агния. Задерживаю дыхание и напрягаюсь, пока она раскатывает свою программу: – Самый перспективный молодой специалист в нашем городе. Еще магистратуру не окончила, а несколько предложений работы получила. Жаль, не все ценят то, что она остановила свой выбор на «Brandt Energy Motors».
– Не все? – переспрашивает Роман Константинович.
Вдвоем с Агнией смотрят на Яна.
– Я ценю, – невозмутимо принимает удар. – Сегодня Юнии Алексеевне была выписана премия.
– Правда, что ли? – радуется за меня сестра. – Я знаю, куда ее вложить, чтобы приумножить сумму!
– Там и так прилично, – остужает Ян.
– Супер! А будет еще больше! Мы хотим купить Юнии собственный байк.
Ох, блядь…
Зачем?
Сердито смотрю на сестру.
– Что? – высекает Ян. – Какой, на хрен, байк?