Ты – всё
Шрифт:
– Подходит. Еще момент: этот звонок, как и встреча, должны остаться между нами, – оговаривая это условие, замирает взглядом на мне. – Да, ты все верно понял. До завтра, – заключает Ян, прежде чем отключиться.
Когда прячет телефон и возвращается ко мне, тут же прекращаю делать вид, что разглядываю через открытое окно беседки густой и пестрящий даже в свете фонарей яркими и насыщенными цветами сад.
– С кем ты разговаривал?
– Это для тебя имеет значение?
Он не нападает, как это, защищаясь, делаю я. Прямо задает вопрос, требуя от меня откровенности, которую я не могу ему дать.
– Почему нет? – пожимаю плечами, будто бы на ходу прикидывая. – Ты же спрашиваешь, где я и с кем…
Ян сглатывает, явно собираясь сказать нечто важное.
Но…
Нас снова прерывают.
На этот раз голоса снаружи беседки.
– Будем предельно откровенны, я не хочу, чтобы в нашей семье появились новые члены. Тем более девчонки! – высекает бескомпромиссно, как я допираю, самый младший Нечаев. Меня перетряхивает от звуков знакомого ломающегося и уже такого сильного юношеского голоса. Я ведь так хорошо помню в этом же возрасте Яна. – Члены без членов. К чему это вообще?
– Бодя, свинюка ты такая… Ай-яй-яй… Придержи ты свой язык, сыночек. Возьми над ним контроль, в конце-то концов!
И тут меня повторно накрывает мурашками.
Милана Андреевна…
Сердце не просто сжимается. Оно заходится в истерике.
– В семье из женщин должна быть только мама, – трубит Богдан уперто. Но в какой-то момент вроде как смягчается. – Ты лучшая женщина на свете, мам! Прекрасная, единственная…
– Не пудри мне мозги, – ругает сыночка Милана Андреевна, но, как и раньше, с характерным ей крайне заразительным смехом. – Все твои братья рано или поздно женятся! И ты тоже, дорогой.
– Я??? Вот это ни за что, мам!!! Я ненавижу девчонок! Они даже пахнут бессмысленно! Как розовый зефир! Они…
– Я все слышу! – кричит ему Ян.
Только сейчас замечаю, что все это время, пока я прислушивалась к трепу Боди, он продолжал смотреть на меня.
Мелкий вбегает в беседку и замирает на пороге.
Ох, ну не такой он и мелкий… Выше меня. И, Боже мой, вылитый Ян! Тот Ян, который не хотел со мной играть, окатывая из встречи к встрече презрительными взглядами.
Ух, какие эмоции Богдана разрывают! Я даже забываю о своих собственных. Видно, что и соскучился он по брату, и испугался, и продолжает злиться.
– Подойди, – говорит мой Нечаев сурово.
Бодя, подобравшись, шагает.
Ян протягивает руку. Здороваются как мужчины. После чего младший перед старшим замирает, изо всех сил демонстрируя важность, присущую смирению.
– Значит, ненавидишь девчонок? – спрашивает Ян с поразительным спокойствием.
Я еще не слышала, чтобы он с кем-то настолько терпеливо разговаривал. У страха же, то есть Богдана, глаза велики.
– Я такого не говорил!
– Говорил. Я же слышал, – проговаривает Ян тем же ровным тоном. – А почему? Можешь назвать причины.
– Э-э… Ну…
Застывшая у входа Милана Андреевна машет мне рукой, но дальше не продвигается. И в целом в диалог между братьями не встревает.
– Давай, Богдан. Пять причин.
– Они истеричные!
Мама охает и прижимает ладонь ко рту. Качает головой.
– Не истеричные, а эмоциональные, – поправляет Ян строго. – Дальше давай.
– Они слабые!
– Да. Но в этом их сила. Смотри, брат, если бы мама была такой же сильной, как папа, у нас бы дома бои не утихали. Ты этого хочешь? Чтобы женщины воевали с мужчинами?
– Конечно, нет.
– Мужчина и женщина не должны друг друга ломать. Заложено так, чтобы дополняли. Да, женщины слабее нас. Но при этом они обладают набором качеств, которых нет у нас. И не будет никогда. За счет своей природной мягкости женщины дают нам преимущество. Возможность быть главой семьи. Реализовать свои потребности: защищать, оберегать, быть добытчиком. Расходовать внушительный мужской потенциал с пользой. И даже наращиваем мы его благодаря им. Они мотивируют.
После этих слов у меня в груди случается обвал. Скрыть эту дрожь не могу. Приходится отвернуться. Якобы просто в окно на сад смотрю, а сама влагу со щек вытираю и судорожно перевожу дыхание.
– Понимаешь, о чем я, Богдан?
– Да.
– Давай дальше.
– Они глупые… – задвигает мелкий уже не так уверенно.
Очень тихо.
Милана Андреевна громче охает. Но опять-таки не вмешивается.
– Почему ты так решил? – интересуется Ян с той же терпеливостью. – Разве ты не замечал, что почти в каждом классе отличников больше среди девочек?
– Замечал, но… В том же своем большинстве они потеряются, если у них спадет цепь на велике!
– Для этого у них есть мы. Разве ты не чувствуешь себя круто, когда поможешь какой-то девчонке натянуть ее обратно?
– Я чувствую себя Богом!
– Вот видишь. А этого ощущения бы не возникло, если бы в нашем мире не существовало женщин. И, кроме того, они умнее нас в других вещах. Давай дальше, брат.
– Ну… Они много говорят. Трещат без умолку!
– Ну и что? Так женщины выражают свои эмоции. Тебе чем это мешает? Подумай. Зато если слушать, можно понять, что у них в голове. И как бы действовать по ситуацию. Мужчину же так не просчитать. С ним сложнее. Верно?
– Верно.
– Ты бы хотел, чтобы мама молчала?
– Нет… Конечно, нет. Мама интересная. Я не люблю, когда она молчит!
– Страшно, да?
– Ну-у-у… Да… Фух, да! Сразу кажется, что это из-за меня! Что я чем-то обидел!
– Вот видишь. Дальше.
– Я… Я больше не знаю, че сказать.
– Тогда назови один плюс.
– Они… Ну, они симпатичные.
– Согласен, брат.
В то время как мне хочется улыбнуться, Ян остается серьезным. Вижу это, когда, не удержавшись, бросаю взгляд.
– Больше так не задвигай. Ненавидеть кого-то по половому признаку недопустимо. Понял меня?