Тяготению вопреки
Шрифт:
Он осветил лучом останки Роберта и поразился какой-то жутковатой красоте, которую они приобрели. Высохшее до скелета тело оплели серебристые нити, сходившиеся над ним из всех углов похожего на замковую залу грота, и тонкие их линии сливались в огромные канаты, выпадавшие из стен и потолка. Неисчислимыми миллионами ползли эти нити по полу, и разинутые иссохшие челюсти Роберта ярко вспыхивали под бегущим лучом фонаря.
Он скорее почувствовал, чем услышал легкое биение тысяч крыльев, источника этого почти неслышного звука, все время
Он заставил себя шагнуть вперед, к блестящему скелету, хоть у него и пересохло во рту от ужаса. Ему представлялось, что вот сейчас нечто шевельнется в этих пустых глазницах. Он ощущал что-то, таящееся за гранью его осознания, и это что-то пыталось заявить о себе яростным покалыванием в коже.
Крылья на краю поля зрения стали принимать форму - тысяча миллионов злобных шершней, и каждый с лицом того самого мертвого юнца.
Кендрик отодвинулся от безглазого скелета, а потом бросился бежать.
Он свернул за угол, потом еще раз за один, бежал и бежал, добежал до колодца и быстро спустился вниз, найдя там густую залежь золотых нитей. Пробежал еще несколько колодцев, теперь отмечая большое количество золотых волокон, начинающих превращаться в серебряные. В минутной нерешительности он остановился. На замеченном им перекрестке серебристые нити потолка стали падать вниз, прямо к его голове. Он завопил и увернулся.
Далеко за спиной был слышен звук, как от бегущей воды, и у Кендрика кровь застыла в жилах, когда он подумал, что может оттуда за ним гнаться.
Но золотые нити вели вниз, и он пошел за ними.
Он вошел в тот же огромный сводчатый зал, где в середине стояла машина и стойки с аппаратурой, безмолвные, как в тот день, когда он был здесь.
Быстро миновав зал, КеНдрйк обнаружил Питера Мак-Кована именно там, где помнил. На глаза навернулись слезы, накатило ощущение неутолимой потери.
Золотые нити густыми пучками выходили из голого черепа Мак-Кована, переплетались канатами, идущими к потолку. Труп сиял как алмаз.
Глянув вбок, Кендрик заметил блеск серебра, распространяющийся через этот поток золота. Возле останков Мак-Кована воздух пах пивом, сигаретами и потом, а на все это накладывался неустранимый мускус смерти.
– Питер? Прямо тут.
Это было тише любого шепота, но глубоко в мозгу у Кендрика.
– Почему я тебя не вижу? Раньще видел.
Все свои ресурсы бросил на его сдерживание, но скоро они кончатся. Тогда кончусь и я.
Кендрик уставился в пустые глазницы скелета,
– И что ты хочешь, чтобы я .сделал?
– спросил он молящим голосом.
Возьми меня с собой.
– Ты мне сказал, что здесь я найду все нужные мне ответы.
Не здесь. Доказательства, которые тебе нужны - на «Архимеде».
Кендрик моргнул. Холодок пробежал по спине, такой резкий, что он чуть не вскрикнул.
– За каким же чертом было тогда меня аж сюда тащить? Потому что я тебе буду нужен там, наверху. Ты никогда
не найдешь то, что ищешь, если тебе придется иметь дело с Робертом один на один. Протяни руку - иначе я погибну без твоей помощи - а ты без моей.
– Отчего ты думаешь, что сможешь победить Роберта там, когда ты так облажался с ним здесь?
У нега здесь преимущество, которого там не будет. Я клянусь, там я с ним справлюсь. А теперь дотронься до меня. Протяни руку - и дотронься.
– Ты меня обдурил, засранец вшивый!
Я сказал, что могу дать тебе то, что тебе нужно, чтобы прищучить Дрегера - если ты сюда придешь. Но если ты уйдешь от меня, я не смогу тебе помочь. Возьми меня на «Архимед», и ты получишь то, что тебе нужно.
Кендрик пожалел, что нет у него работающего сердца - он бы сейчас услышал, как оно колотится.
– Ты меня обманул, сукин сын. А мог бы, мать твою, мне прямо все сказать.
Ответа не было. Он мотнул головой и выругался вслух. Потом опустился на пол рядом с трупом Мак-Кована и вдруг с ужасом заметил, как быстро распространяется серебро. И снова услышал тот же далекий шелестящий звук.
Он снял перчатку и протянул руку к щеке Мак-Кована, впервые заметив, как ровно поверхность кости покрыта ресничкоподобными нитями, будто золотым пухом. Закрыв глаза, он потянулся дальше. Золотистые волокна коснулись кожи с жалящим ощущением.
Он снова открыл глаза, подавляя в себе вопль. Золотистые нити пошли по тыльной стороне ладони, покрывая ее в считанные секунды, будто он только что провел пальцами через скопление золотистой паутины.
Он отступил назад, задел костяной локоть. Сидящий перед ним скелет свалился, череп звучно стукнул по полу.
Кендрик судорожно выпрямился, со страхом и тревогой глядя на свою руку, где золотые волокна впитывались в кожу.
Шелест стал громче, напористей.
А перед Кендриком из воздуха возник Мак-Кован и скривился в гримасе.
– Так-то уже больше похоже на дело, - буркнул он.
– Ладно, сматываемся к чертовой матери.
– Что ты со мной сделал?
– вскрикнул Кендрик.
– Что это за дрянь в меня впиталась?
– Не дрянь это, а я, - ответил Питер.
– Не сомневайся, я тебе дам то, что ты хочешь. Но сперва ты меня доставишь на «Архимед».
Когда Кендрик возвращался по своим следам, на него напали невидимые крылья, но когда он стал махать перед собой рукой,там ничего не оказалось.