Тысяча миль в поисках души
Шрифт:
Они уговорились с женой и друзьями, что в случае победы на выборах после короткого выступления в штаб-квартире пойдут в знаменитый ресторан и ночной клуб — «Фэктори».
Светящиеся часы патрульной полицейской машины показали 12 часов 20 минут ночи, когда диспетчер городского полицейского управления по радио приказал мчаться к отелю «Амбассадор» и арестовать человека, который открыл стрельбу в коридоре. Когда полицейские, расталкивая толпу, пробрались в коридор, они увидели на полу раненых и какого-то человека, прижатого толпой к стене. К этому человеку тянулись руки. Его били.
— Не убивайте его! — кричал кто-то. —
Расшвыряв толпу, полицейские потащили человека к выходу. У машины уже собралась толпа. Защищая прижимавшегося к ним человека от самосуда, полицейские вскинули карабины, толпа отпрянула.
По дороге в участок один из полицейских включил передатчик.
— Эй, сержант, — сказал он в микрофон, — голубчик, который стрелял в «Амбассадоре», схвачен. Везем его в машине. На вопросы не отвечает. То ли глухонемой, то ли английского языка не знает. Сержант, кого он там в отеле приложил?
— Сенатора Кеннеди, — сухо ответил сержант.
На другом конце Америки, в Нью-Йорке, было 3 часа 20 минут ночи. Вдова президента Кеннеди Жаклин выключила телевизор после того, как улыбающийся Бобби привычным жестом мазнул ладонью по своей юношеской прическе, повернулся спиной к кинокамерам и пошел за кулисы. Через час ее разбудил телефонный звонок. Звонила из Лондона ее сестра Ли Радзивил.
— Как Роберт? — услышала Жаклин в телефонной трубке.
— О, прекрасно! — ответила Жаклин. — Он победил сегодня в Калифорнии.
— Как он сейчас? — настаивала сестра.
— Я же тебе говорю, что у него сегодня праздник.
— Так ты еще ничего не знаешь? — всхлипнула сестра. — Говорят, что он убит…
В Хайанниспорте было семь часов утра, когда 77-летняя Роза Кеннеди включила телевизор, чтобы узнать последние известия. Включила в тот самый момент, когда уже, наверное, в сотый раз передавали снятую на пленку сцену убийства.
Никто, кроме прислуга, не знает, как восприняла мать этот удар. А прислуга была готова ко всему: Эдвард, единственный оставшийся в живых из четырех братьев (про него отец однажды сказал, что, если в клане что-нибудь случится и он начнет рассыпаться, Эдвард возьмет все в свои руки и снова соберет), позвонил прислуге ночью, рассказал о трагедии в Лос-Анджелесе и просил не будить родителей до утра.
Через несколько минут мать вышла из дверей. Репортеры, притаившиеся у ворот, ждали. Она медленно пошла к флигелю, который был построен для Джона, когда он стал президентом. По дороге подобрала с земли мячик для игры в теннис, бросила его о стенку дома, поймала, снова бросила, снова поймала…
Так, в глубокой задумчивости, она бросала и ловила мячик в течение 10–15 минут. Потом обернулась и заметила репортеров.
— Совесть у вас есть? — спросила она.
Ей никто не ответил.
Его похоронили недалеко от могилы брата. Начиналась ночь. Собиралась гроза. На горизонте сверкали молнии. Уже невидимый в темноте оркестр играл «Америка! Прекрасная!».
Путешествие будет опасным
В часы «пик» по утрам и вечерам улицы Нью-Йорка превращаются в ад кромешный. На тротуарах — не протолкнуться. На мостовых — фантастические автомобильные пробки. Одна нью-йоркская газета провела эксперимент. От реки Гудзон к реке Ист-Ривер по 42-й улице одновременно устремились два репортера. Один пешком, другой в автомобиле. Расстояние — 14
В часы «пик» сотни тысяч (если не миллионы) ньюйоркцев решают головоломную задачку: как из пункта «А» попасть в пункт «Б». Троллейбусов в Нью-Йорке нет. Автобусное движение, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Такси очень дорого. Личную машину негде «припарковать». Да и не у всех есть личные машины. Как добираться на работу и с работы? Город-то огромный! Только с севера на юг около 50 миль.
Вот тут-то и выручает сабвей, подземка, как называют ньюйоркцы свое метро. Без метро Нью-Йорк сейчас просто немыслим. Говорят, что, если бы оно остановилось, город умер бы, как умирает человек, у которого остановилось кровообращение. Судите сами: сейчас нью-йоркским метро пользуются почти 4 миллиона человек ежедневно. Был в его истории рекорд: за сутки 23 декабря 1946 года подземные поезда перевезли 8 872 244 пассажира. В тот день на Нью-Йорк обрушился небывалый снегопад, надолго остановивший уличное движение. Бросив свои машины, ньюйоркцы устремились в метро.
Оно уже не молодо, хотя и не самое старое в мире. Его первая линия (газеты назвали ее чудом ХХ века) была открыта 27 октября 1904 года. В то утро над городом плыл торжественный звон церковных колоколов. Бухали пушки крейсеров на рейде. Ревели пароходы в порту. Трепетали, щелкали на ветру флаги. День был объявлен нерабочим. Долго еще после этого распевала Америка незамысловатую песенку, посвященную пуску нью-йоркского метро:
Ах, Нью-Йорк! Под ногами — чудеса: Дырка в земле, Под землей — поезда!Сейчас нью-йоркское метро — самое большое в мире по протяженности и разветвлению линий. Теперь «дырок в земле» уже 462. Следует пояснить, что надземных станций-вестибюлей в здешнем метро почти нет. Прямо у тротуара — буквально «дырка в земле., и заплеванная, замусоренная чугунная лестница, ведущая вниз, к кассам и турникетам. Эскалаторов тоже нет: метро неглубокое, еще на тротуаре ощущаешь, как под ногами дрожит земля, слышишь грохот проносящихся внизу поездов.
Подземных залов, как у нас, практически тоже нет. От касс выходишь прямо на платформу, подобную железнодорожной. Лишь там, где пересекаются две-три линии, возникли целые подземные городки с магазинами, закусочными и парикмахерскими. Там есть свои улицы, переулки, тупики. Все, как на земле. И проблемы те же.
С каким чувством спускается житель Нью-Йорка в свое метро? Я спрашивал у многих. Мне отвечали:
— Со страхом.
— С отвращением.
— Со стыдом за нашу подземку.
Знакомый полицейский признался:
— Я всегда перекладываю пистолет из кобуры в карман. Знаю, что путешествие будет опасным. У меня однажды сняли ремень вместе с пистолетом, отобрали дубинку и наручники.
А вот рассказ студентки:
— С тех пор, как там изнасиловали девушку с нашего курса, я стараюсь держаться от метро подальше. Но время от времени все-таки приходится спускаться в эту клоаку. Избегаю полупустых вагонов. Полупустой вагон — это ловушка. Там оберут тебя до нитки и вытолкнут на следующей станции.