Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома
Шрифт:
И должно было что-то измениться, и причем очень существенно, чтобы праправнук Александра Невского, внучатый племянник Юрия Даниловича и внук Ивана Калиты, владелец ханского ярлыка князь Дмитрий Иванович Московский вот так просто, не считаясь с возможными последствиями, поднял мятеж — даже из самых лучших (и внезапно нахлынувших) патриотических побуждений.
А обстоятельства действительно изменились. Благодаря усилиям Ивана Калиты Северо-Восточная Русь с 1328 г. до 1365 г. не знала значительных татарских набегов, да и серьезных усобиц тоже, т.е. жила в относительно мирных условиях (если не считать войн с Литвой). И когда в 1365 г., спустя много лет после последнего нашествия, татары во главе с князем Тогаем вторгаются в Рязанское княжество, на обратном пути они неожиданно (прежде всего для них самих) были разгромлены русскими князьями Олегом Рязанским, Владимиром Пронским и Титом Козельским. В 1367 г. татарский князь Темир-Булат (Пулад) напал на Нижегородское княжество, но Дмитрий Константинович, тесть Дмитрия Донского, отбил это нападение. А в 1370 г. Дмитрий Константинович уже сам ходил в набег на один из татарских улусов — на земли булгар.
Доселе невиданная дерзость русских князей объясняется довольно просто: русские уже привыкли к татарам, довольно хорошо изучили их тактику; за годы без татарских набегов русские княжества окрепли, а вот о Золотой Орде такого сказать нельзя…
В 1357 г. благодаря козням темника Тоглу-бая золотоордынский хан Джанибек был убит (задушен) своим сыном Бердибеком. После того Бердибек «уби братов своих 12». Однако не прошло и трех лет, как новоявленный хан был убит другим претендентом, своим братом Кульней (Кульпей). Но и Кульня правил недолго…
В общем, за период с 1360 по 1380 г. в Золотой Орде сменилось более 25 ханов, причем иногда «параллельных» ханов бывало и трое (не правда ли, так похоже на Русь середины XII в.?). И за свою часть ордынского пирога боролись не только Чингисиды [65] . По шумок от Орды потихоньку начали обосабливаться окраины: в 1362 г. в Булгарах (будущем Казанском ханстве) сел татарский князь Темир-Булат, а чуть позже — татарский князь Тогай овладел Наручадской землей (земли по реке Мокше, где обитала мордва). (Нетрудно заметить, что именно этим-то двум татарским «сепаратистам» и дали по шее рязанцы и нижегородцы — безо всякой опаски пострадать от центральной ордынской власти.)
65
Чингисид — потомок Чингисхана.
Не преминули воспользоваться ослаблением Золотой Орды и литовцы. В 1362 г. у Буга, на Синих Водах (ныне река Синюха), литовский князь Ольгерд разбил крымского Кутлуг-бега, Хаджи-бега и бега Дмитрия из Добруджи и отвоевал у них Подолию. А около 1365 г. Ольгерд изъял из владений татар и древний Киев. Может быть, именно поэтому Ольгерд, литовский князь, также удостоился чести быть изображенным на памятнике «Тысячелетие России», хотя и не на столь почетном месте, как Дмитрий Донской.
В результате междоусобиц к 1380 г. Золотая Орда фактически распалась на две большие части, нестабильные внутри: Кок-Орду (располагавшуюся на правом берегу Волги и далее на запад до Крыма) и Ак-Орду (левобережье Волги и среднеазиатские владения т.н. улуса Джучи).
Помимо внутренних усобиц, между двумя ордами также назревала нешуточная борьба за золотоордынское первенство.
В Кок-Орде к власти пришел темник (начальник десятитысячного отряда) и бывший беклярбек [66] Ак-Орды Мамай, который был соратником (и зятем) хана Берди-бека. После смерти патрона он повел собственную игру. Не будучи Чингисидом, что по законам того времени не давало ему возможности сесть на ханский престол, он действовал через подставных ханов, которые были марионетками в его руках. Сначала это был Абдаллах (август 1361 — июнь 1370 г.), затем — Муххамед-Булак (осень 1370 — сентябрь 1380 г.). К середине 80-х гг. XIV столетия Мамаю более-менее удалось объединить Кок-Орду, однако на практике государство Мамая долго не просуществовало. Мамаю так и не удалось твердо сесть в столицах Золотой Орды — ни в Сарайберке, ни в Сарай-Бату; да и решительно подавить проявляющийся все сильнее сепаратизм отдельных татарских князей (тех же Тогая и Темир-Булата) он не сумел.
66
Беклярбек — высший чиновник, ведавший ордынской дипломатией, армией и судопроизводством.
Ак-ордынские ханы удерживали у себя оба Сарая, но сокрушить Мамая, вследствие недостатка сил и внутренних усобиц, не могли. По правде сказать, сложившееся положение не сулило обеим Ордам в будущем ничего хорошего, кроме борьбы на истощение…
А что же князь Дмитрий Иванович?
Оставшись в девять лет без отца, ему была уготована доля княжеского изгоя… родись бы он в веке XII. Но он был внуком Ивана Калиты — и в наследство ему досталось не только приличное по тем временам княжество, но и богатая казна, и поддержка московского боярства, и симпатии митрополита Алексия, и, что тоже немаловажно, старейшинство в роду Александра Невского (?!), ведь моровая язва взяла на тот свет всех его потенциальных конкурентов. Так что те, кто рассчитывал легко сместить малолетнего князя, жестко просчитались.
И первым дерзнул (и просчитался) князь суздальский (а позже нижегородский) Дмитрий Константинович. Он принадлежал к одной из ветвей потомков Ярослава Всеволодовича, по линии Андрея Ярославича, брата Александра Невского. (Его происхождение от Андрея Ярославича нужно подчеркнуть, ибо многочисленные потомки Дмитрия Константиновича, бояре Шуйские, позже будут фальсифицировать родословную, ведя свое происхождение не от Андрея Ярославича, а от Андрея Александровича, третьего сына Александра Невского, тщась показать свое старейшинство даже над московскими царями, которые «произошли» от четвертого отпрыска Александра Невского Данилы.) Ни его отец Константин Васильевич, ни дед Василий Андреевич никогда не были великими князьями владимирскими, а потому притязания Дмитрия Константиновича (в обход даже старшего брата Андрея Константиновича) были, по мнению современников, незаконными. «Доискиваться ярлыка — потратить только деньги, а потом, когда вырастет законный наследник Дмитрий Московский, то надобно будет воевать с ним, притом должно нарушить клятву, данную отцу его», — говорил Андрей Константинович брату, но тот его не слушал.
Дмитрию Константиновичу удалось-таки заполучить столь желанный ярлык на Великое княжество Владимирское у татарского хана Кульпы, но добрый хан не «ханствовал» и полгода. По Кульпе недолго правил хан Навруз; по Наврузу на золотоордынский престол сел хан Кидырь (Хызр) из ак-ордынских ханов. Кидырь стремился возродить порядки, как при хане Узбеке, вызвал к себе всех русских князей на смотр, где Дмитрий Константинович опять преуспел и снова заимел ярлык на великое княжение. Но толку с этого вышло мало — реальная власть у хана Кидыря была на левом берегу Волги и Яике, и действенно помочь (т.е. дать тумены для вокняжения, как в свое время давали Ивану Калите) своему ставленнику он не мог. К тому же вскоре Кидырь был убит своим старшим сыном Тимур-Ходжой, который и сам правил всего пять недель…
Тут-то Дмитрий Константинович и убедился в правоте слов брата своего Андрея Константиновича, что покупать ханские ярлыки, не обеспеченные ханскими туменами, — это выбрасывать деньги на ветер. А денег у Дмитрия Константиновича было немного, особенно учитывая тот факт, что в Великом княжестве Владимирском бояре, поддерживающие Дмитрия Ивановича, организовали ему налоговый бойкот.
В конце концов Дмитрий Константинович осознал бесплодность своих попыток твердо сесть на великий владимирский стол и счел целесообразным отказаться от своего номинального первенства и великого владимирского княжения в пользу Дмитрия Ивановича, заключив с ним союз, скрепленный браком: в 1366 г. старшая дочь Дмитрия Константиновича Евдокия стала женой Дмитрия Ивановича, а младшая дочь Мария вышла замуж за московского тысяцкого Николая Вельяминова. С тех пор оба Дмитрия, тесть и зять, старались проводить согласованную политику.
Что касается усобиц Дмитрия Ивановича с Олегом Рязанским, то тут следует сразу сказать, что Олегу было не под силу тягаться с Дмитрием Московским.
Более серьезной для Дмитрия Московского была угроза со стороны тверских князей. Вражда Москвы и Твери тянулась с начала столетия, но еще князь Иван Калита сломал Твери все ребра, и по меткому замечанию российского историка С.М. Соловьева, «…на эту вторую борьбу Твери с Москвою мы должны смотреть, собственно, как на борьбу московского князя с литовским по поводу тверского князя». Тверской князь Михаил Александрович был тестем литовского князя Ольгерда Гедиминовича и все свои надежды связывал именно с зятем, ибо собственных сил едва хватало, чтобы справляться с удельными кашинскими князьями, тяготевшими к Москве. В 1366 и 1371 гг. Ольгерд Гедиминович дважды осаждал Москву вместе с тестем, но дважды Дмитрий Московский отсиживался в нововыстроенном каменном Кремле (запомним это!). И не только отсиживался. В 1375 г. уже сам Дмитрий собрался с силами (включая нижегородские полки Дмитрия Константиновича) и осадил Тверь. Михаил Александрович Тверской пытался отсидеться, уповая на Ольгерда, но тот был занят на западной границе. В конце концов тверской князь вынужден был сдаться Дмитрию Московскому и: а) признать его старшим братом (хотя он был на 17 лет старше и приходился Дмитрию Московскому дядей) со всеми вытекающими отсюда последствиями (отказаться от претензий на великокняжеский владимирский титул); б) в войнах быть союзником Москвы; в) признать независимость Кашинского княжества; г) отказаться от союза с Ольгердом.