Тысячелетний сокол
Шрифт:
— Корабль у нас, — сообщил он в микрофон переговорного устройства. — Взлетаем.
Глава 27
— Мы потели от зари и до самой темени — две недели гиперпривод перестраивали, — рассказывал Джадак. — Верпин, джавы да я. Деньки были такие жаркие, что мы жарили яйца ногаллов прямо на раскаленном корпусе, а ночью, бывало, так подмерзало, что вода леденела у нас в стаканах. Еще две недели ушло, чтобы лазерную пушку поставить. Когда мы закончили, «Сокол» стал таким красавцем, какого нигде окрест не видывали: тут вам и гиперпривод класса 1, и надфюзеляжная турель, и батарея. Я, верпин и салластанка — мы пустились в первый полет на сверхсветовой, и скажу я вам, мы остолбенели от того, как он быстр. Тогда-то я и придумал ему это имя — немедля как возвратились.
— Сейчас у него 0.5 [25] , — с гордостью сказал Соло. — Спасибо одному подпольному технику — моему знакомому в Корпоративном секторе. Помню, как раз после этого я поставил рекорд на Дуге Кесселя. Да и сейчас с моей летуньей ничто не сравнится. Разве что у этих новых мандалорских — движок на 0.4.
— Эти классы ничего не значат, был бы пилот умелый. Даже не на самой быстрой посудине он обгонит кого угодно.
— Да вот еще, — отрезал Хан.
— А я такое видел, и не раз. На тех же досветовых гонках.
25
Классы гиперприводов асимптотически зависят от скорости: чем выше скорость в гиперпространстве, тем меньше класс.
— Досветовые — само собой. Но мы сейчас говорим вовсе не об этом.
Джадак пожевал челюстью. Он изо всех сил старался держаться сценария и сохранять избранную манеру речи, пересказывая историю Квипа Фаргила, но Соло раз за разом встревал с вопросом или комментарием, выбивая его из колеи. Природный азарт и дух борьбы были сильны как в том, так и в другом и грозили разрушить столь ладно выстроенную легенду. История уже была наполовину Фаргила, наполовину его собственной. Да и Хановы жена с дочерью прекратили всякие попытки осадить ретивого кореллианина и вместо этого обратили пристальное внимание на рассказчика. Джадак буквально кожей чувствовал, как растут и множатся их подозрения. Но пусть множатся. Главное, чтобы Пост сделал свое дело.
— Так что же вы собирались сделать с обновленным кораблем? — пожелала знать Лея.
— Имперские звездные разрушители плодились как грибы после дождя, и нас это очень, очень тревожило. Командование решило избрать целью одну из судоверфей: Фондор, Орд-Трейси, даже Малая Яга были под прицелом, но в конце концов остановились на самой крупной — Билбринджи. — Вернувшись в прежнее русло, Джадак немного успокоился: пригубил кафа и отставил чашку в сторону. — Вы бывали там в годы Империи, принцесса Лея?
— Только раз. Но в то время, о котором вы говорите, мне было не больше девяти лет.
— Тогда вы, пожалуй, и не вспомните, как хлопотно было попасть на орбиту.
— Из-за астероидов, — вставил Хан.
Джадак кивнул:
— В то время имперцы повадились бурить астероиды, и корабли их караулили не только верфи, но и зону бурильных работ. Даже имея допуск, пересечь систему было ох как непросто — повсюду проверка на проверке. Пройти все это на корабле-лазутчике — дело немыслимое.
Хан улыбнулся внезапно пришедшей на ум догадке:
— Если только у корабля не прокачанный гиперпривод, чтобы проделать весь путь на микропрыжках.
— Вам это удавалось? — искренне изумился Джадак.
— Столько раз, что уже не вспомнить.
Джадаку казалось, что еще чуть-чуть, и он с потрохами выдаст Соло всю свою подноготную, но он не желал сдаваться.
— Что ж, никто из ополченцев такое раньше не проделывал — так-то я и познал, что такое Утроба и те астероидные поля, о которых мы говорили.
— На тренировочных полетах, — предположил Хан.
— На них родимых. Можно сказать, с того и начался мой роман с кораблем, о да. Я испытывал его на прочность — а он вытаскивал меня из передряг, в которые мы попадали. «Соколик» превосходил любые, самые смелые ожидания. Словно стремился показать себя во всей красе.
— С тех пор ничего не изменилось, — вставил Соло.
— Но что вы собирались сделать с «Соколом» там?.. — спросила Амелия. — На Бил…
— На Билбринджи, — закончила за нее Лея. — Да, каков был план?
— Долбануть верфи ко всем чертям.
Хан нахмурился:
— Одной-то пушечкой?
Джадак криво усмехнулся:
— Пушка — только чтобы отстреливаться. «Сокол» сам должен был стать орудием.
— Бомбой, — внезапно поняла Лея.
Амелия посмотрела сперва на нее, затем на Джадака:
— Вы собирались взорвать «Сокола»?
Тот кивнул:
— Таков был замысел, верно. Но даже лучшие посевы не всегда дают всходы.
— А что именно должно было взорваться? — уточнил Соло.
Джадак повернулся к нему:
— Расщепитель барадия.
Лея потрясенно застыла:
— Они же были под запретом — даже в Империи. Алдераан громче всех выступал против.
— Под запретом, точно. Но мы наложили лапы на взрывчатку без ведома сенатора Органы. А потом все равно смогли убедить его, что без барадия нам нечего выставить против имперских оружейных разработок. — Взгляд пилота метнулся от Леи к Хану, затем обратно. — Но что я рассказываю — кому как не вам двоим это знать?
— Это было еще до того, как в Альянсе стали добавлять во взрывчатку стабилизатор — иттербий? — уточнил Соло.
— За годы до того. Наша штуковина была — не какой-то термодетонатор-переросток. Настоящий планетораспылитель. И если б она рванула на Билбринджи, о верфях бы еще десяток лет не вспоминали.
Хан недоверчиво покачал головой:
— И вы собирались перевезти бомбу на борту «Сокола»?
— Такова была задумка, верно.
— Угу. Задачка для самоубийц.
— Вовсе нет — при условии, что все пойдет как по маслу. При условии, что я не подорву себя по пути к Билбринджи — или во время одного из уймищи микропрыжков, которые я должен был совершить, чтоб добраться до верфей. Предполагалось, что я покину свою птичку за пять сотен тысяч километров от цели.