Тысячелетний сокол
Шрифт:
— Полегче, Трипио, это наши пассажиры. А ты просто комок нервов.
— Но, капитан…
— Понимаю, ты не хочешь работать сверх нормы, но они здесь только до Топравы. И вообще, у всех нас полно дел.
— Но, капитан Соло…
— Ни слова больше, Трипио. — Хан поднял указательный палец. — Я не шучу.
Ц-3ПО распрямился.
— Трипио, пойдем, поможешь нам подготовить «Сокола» к полету, — предложила Аллана.
— Хорошо, госпожа Соло, — пробурчал дроид, удаляясь вместе с Леей и Алланой. — Все равно меня никто не желает слушать.
Подтолкнув Поста под ребра, Джадак шагнул в кают-компанию и ахнул в неподдельном изумлении:
— Если б я не знал, что корабль тот же, не поверил бы. — Он осмотрел лестницу, ведущую в орудийную башню, и провел рукой по инженерному пульту. — Вы здесь проделали огромную работу, капитан. Даже голографический столик поставили.
Хан огляделся по сторонам:
— Большинство моих доработок не видно невооруженному глазу — их надо прочувствовать. А столик для дежарика — далеко не первый на «Соколе». Первый стоял здесь, когда корабль перевозил бродячий цирк.
Джадак прыснул со смеху:
— Цирк?
— Парлей Торп продала корабль цирку Молпола, а на полученные кредиты открыла исследовательский центр. Вам стоит как-нибудь поболтать с ней. Она работает в медцентре «Аврора».
Джадак нервно сглотнул, но тут же обрел голос:
— «Аврора»?
— Владелец цирка продал «Сокола» заядлому игроку, — продолжал Хан, — который проиграл его в карты… хм, другому игроку — Лэндо Калриссиану.
— Генералу Калриссиану? — переспросил Пост.
Хан ухмыльнулся:
— В те годы Лэндо так не величали. Но да, генералу Калриссиану. — Кореллианин указал на округлую скамейку у столика. — Располагайтесь. А я пойду двигатели прогрею.
Дождавшись, когда капитан уйдет, Пост повернулся к Джадаку.
— Дроида-взломщика нигде не видно, — тихо пожаловался он.
— Может, он ушел, когда за тобой гонялись громилы Оксика.
Пост огляделся по сторонам, посмотрел под креслом…
— Может…
— Слушай сюда, — велел ему Джадак. — После взлета ты должен выманить Соло из рубки, чтобы я мог посидеть там какое-то время один.
— Как, интересно знать, я это сделаю?
— Разговори его. Пусть болтает о модификациях, которые он проделал с кораблем: о гиперприводе класса 0.5, турболазерах… обо всем, что на ум придет. Уверен, Соло не упустит случая покрасоваться.
— Терпеть не могу, когда кто-то садится в мое кресло, — заявил Хан, когда Лея вошла в кабину и устроилась на сидении второго пилота. — Ты не в счет, конечно.
— Конечно.
Хан повозился с настройками кресла:
— Представляешь, только подогнал его под себя, а тут кто-то приходит и все портит.
— Жизнь — штука сложная, — подтвердила Лея.
Бросив хмурый взгляд на жену, он мотнул подбородком в сторону приборной панели:
— Взлетать можем?
— Вполне.
Кореллианин запустил репульсоры и плавно вывел корабль из ангара. С каждой секундой космопорт под ними уменьшался в размерах.
— Где Аллана?
— Показывает пассажирам свои любимые игрушки. — Лея оглянулась через плечо. — Ты им доверяешь?
Хан покосился на нее:
— Стало быть, ты нет.
Лея не сводила глаз с иллюминатора. По мере того как корабль поднимался ввысь, голубое небо Вейседа темнело, и очень скоро на нем проступили звезды.
— С Мэгом все в порядке — хотя он чем-то напоминает рыбу, которую выбросило из воды. Но Квип… с ним что-то не сходится.
— В его рассказе много лжи?
— Вовсе нет. В сущности, каждое его слово звучало слишком уж правдиво — даже когда он упомянул Бейла. У меня сильное подозрение, что они и вправду были знакомы.
— Ну, они оба присутствовали при зарождении Альянса. Вполне могли где-то пересечься и иметь какие-то общие дела. Фактически он так и сказал.
— Но это не все, что я почувствовала. Было и другое. Когда он говорил о том, что влюбился в «Сокола», за его словами ощущалось душевное волнение. Но когда он перешел к операции на Билбринджи и поведал про перелом в своих чувствах, он явно что-то недоговаривал, какую-то важную деталь.
— То есть все произошло не так, как он сказал?
— Не уверена. Я не чувствовала в нем угрызений совести. Да, он расстроен произошедшим, но как будто отстранился от событий. Или пересказал эту историю с чужих слов.
— Отстранился — это вполне понятно. Прошло уже больше полувека. Если я заговорю о том, что натворил на Илизии [27] , кому-то тоже покажется, что я не сожалею, но это не так.
Лея вздохнула:
— Ты прав. Наверное, я стала сверх меры подозрительной после того, что произошло на Тарисе.
27
Хан подрядил своих коллег-контрабандистов помочь повстанцам и своей тогдашней возлюбленной Брие Тарен уничтожить спайсовые операции на Илизии. Но когда дело обернулось успехом, Брия и повстанцы забрали себе всю добычу, оставив контрабандистов ни с чем, и Хан оказался крайним. События описаны в книге Энн Криспин «Хан Соло и мятежный рассвет».
— А теперь еще кто-то пытается стибрить у нас «Сокола».
— Меня больше беспокоит, что Лестра Оксик как-то уж очень удачно подвернулся под руку и выступил в защиту угонщиков, — заметила Лея.
— Да, я слышал, как ты назвала его имя.
Лея развернулась к нему:
— Я знаю его почти всю жизнь. А в годы перед Войнами клонов он защищал на суде интересы многих так называемых лоялистов.
Хан раскрыл рот от изумления:
— Шутишь? Ну не настолько же он старый. Сперва Квип Фаргил, теперь Лестра Оксик. Что я делаю не так?
Лея рассмеялась:
— Лестра — один из тех, благодаря кому у клиники «Аврора» всегда есть работа — и не только потому, что он их благодетель. Когда я была маленькой, он нередко бывал на Алдераане, и они с Бейлом много общались наедине. Бейл уважал Лестру за то, что тот продолжал оказывать юридическую поддержку врагам Палпатина даже несмотря на то, что здорово рисковал жизнью и карьерой. Но чтобы Лестра защищал каких-то угонщиков…
— Может, он старается на благо общества?
— Что ж, звучит резонно. Знаешь, ведь он был адвокатом коликоидов на последнем судебном процессе.