Тюрьма, зачем сгубила ты меня?
Шрифт:
– Вы не хотите подписывать протокол?
– Нет, я хочу, чтобы его вообще не было…
На столе небрежными стопками громоздились папки-скоросшиватели с материалами уголовных дел. Вадим располовинил одну из таких стопок, сунул под папку плотный конверт.
Дознаватель дождалась, когда он опустит руки на колени, и только затем спросила:
– Что это такое?
Голос ее звучал осуждающе строго – Вадим похолодел.
– Сто тысяч. Как мы с вами договаривались.
– Мы с вами не договаривались!..
И словно в подтверждение этих слов, двери вдруг распахнулись, и кабинет заполнился людьми в форме и в штатском. Следователь, понятые…
Это был очередной удар под дых, в этот раз нокаутирующий. В присутствии понятых пакет с деньгами был изъят, деньги пересчитаны, описаны и запротоколированы. Отныне, ко всему прочему, Вадим Коваль обвинялся еще и в даче взятки должностному лицу.
Глава 16
Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Пожалуй, Андрей мог бы оспорить это банальное утверждение, но не в случае с Олесей, и уж точно не сейчас, после вкусного обеда. Он возвращался на службу легкой походкой счастливого человека, которого любят и ждут.
Дорогу он переходил на зеленый свет, но совершенно не возмутился, когда на «зебре», перегораживая путь, остановился серебристый джип «Мерседес». Опустилось затемненное стекло, и он увидел знакомое лицо. Вика в своем репертуаре. Можно не сомневаться, сейчас она предложит его подвезти.
– Садись, вместе поедем.
Всем своим видом она внушала, что делает ему одолжение, но Андрей не верил ей.
– Тут недалеко.
Он обошел машину, продолжил путь и, спустя несколько минут, уже подходил к мрачным стенам следственного изолятора.
Знакомый джип стоял у самых ворот, Вика возле машины – на фоне открытой двери. Величава, словно пава, красива, как заморская царевна. Модная шелковая косынка на голове, манто из светло-кремовой норки, сапоги на тонкой золоченой шпильке. Словом, смотрелась она здорово.
Вика поставила машину так, что Андрею пришлось бы сделать крюк, дабы обойти ее. Он был бы рад ретироваться, но гордость не позволяла.
– Здравствуйте, Андрей Павлович! – Она поприветствовала его с колкой иронией, как будто не она только что пыталась усадить его в свою машину.
– Здравствуйте, товарищ бывший капитан, – поддел ее, в свою очередь, Сизов.
– Почему бывший? Может, я снова на службу поступаю?
– Рад за тебя… Извини, у меня свободное время заканчивается.
– Не извиняю. Где твоя галантность, Сизов? – съязвила она.
– Там, где нужно.
– Что, всю свою вежливость на Олесю свою растратил?
– Не растратил. Еще осталось. Надеюсь, что на всю жизнь хватит. С ней.
– Думаешь, что тебе недолго жить осталось? – совсем уж обнаглела Вика.
– Ты
Она осознала свою ошибку, взяла себя в руки.
– Извини, сама не знаю, что на меня нашло… Не нравится мне твоя Олеся…
– Я не хочу, чтобы ты о ней говорила… Если тебе больше не о чем говорить, я пошел.
– Нет, погоди. У меня к тебе более серьезный разговор.
– Если насчет Карцева, то это не ко мне.
– Нет, Карцев здесь ни при чем. Но тема, в общем, та же. Только персонаж другой… Вадима посадили, Коваля Вадима.
– Не знаю такого.
– Его только вчера к вам привезли, ты, наверное, еще не в курсе.
– А почему я должен быть в курсе? – небрежно усмехнулся Сизов. – Какое мне до него дело?
– Он друг моего мужа.
– Очень рад и за него, и за твоего мужа.
– Андрей, не надо ерничать, – с упреком посмотрела на Сизова Вика. – Дело очень серьезное. Сначала Гоша, теперь вот Вадим. Одного подставили, другого…
– Подставили.
– Да. В случае с Гошей мы еще сомневались. Но Вадима точно подставили. Его обвиняют в изнасиловании.
– Чем я могу помочь? Если послабление режима, то это тоже не ко мне.
– При чем здесь это? Вадиму жизнь надо спасать.
– Что с ним может случиться?
– Его могут убить. Сначала опустят, а потом убьют. Так же, как это было с Гошей.
– Откуда такая уверенность?
– Я же говорю, что Вадима подставили. Не было никакого изнасилования. Я разговаривала с Вадимом, он сумел убедить меня в том, что ничего не было…
– Очень хорошо. Попробуй вступить в коллегию адвокатов, будешь защищать его на законном основании…
– Я уже думала над этим. Но сейчас мы говорили о другом… Его действительно подставили. Сцена была снята на видеопленку, потерпевшая прошла освидетельствование, подала заявление…
– И что?
– А то, что эта девочка занималась проституцией…
– Девочка?
– Да, ей всего четырнадцать лет.
– Тогда у твоего Вадима большие проблемы.
– В том-то и дело! Если опровергнуть изнасилование, останется факт совращения лица, не достигшего четырнадцати лет.
– Если бы только это, – мрачно усмехнулся Андрей.
Он знал, что может случиться с Викиным протеже, если тот окажется в общей камере, где бал правят уголовники «с понятиями».
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. И не хочу, чтобы это случилось!
– Могу поместить твоего Вадима в карцер.
– Во-первых, он не мой. Во-вторых, ты за него в ответе по долгу службы…
– А в-третьих?
– В третьих, не будь занудой, Сизов! И включи мозги. Думай, думай, что можно сделать.
Андрей поддался ее усилиям, задумался.