Тюрьма, зачем сгубила ты меня?
Шрифт:
– Нет, я хочу коньяк…
Она попросила поднять с пола упавший свитерок, надела его на голое тело.
Олеся провела его на кухню, полезла в шкафчик за посудой, достала два граненых стакана.
– Извини, хайболов у нас нет.
– У нас – будут.
– Ничего не обещай, – покачала она головой. – Ничего не надо. Прошу только об одном – забери свою Вику в свою Москву. И чтобы ее никогда здесь не было.
Максиму понравилась эта мысль. Олеся была девушкой суперкласса, но таких в той же Москве пруд пруди. А Вика, что ни говори, эксклюзивный вариант… И то, что ее
– А что мне за это будет? – разливая коньяк по бокалам, игриво и с намеком спросил он.
– За чем мы сюда пришли, то и будет, – с нежной жеманностью улыбнулась Олеся.
– Ты в этом уверена?
– Да. Как в том, что Андрея надо проучить.
Максим залпом выпил, сморщился.
– Закусить бы.
– Фрукты в пакете…
– Мне бы ягодку…
Он ловко и без помех стянул с нее свитер, сжал губами твердеющий сосок.
– Закусывай, – тихонько сказала она, закрывая глаза.
Откинув голову, она пошатнулась, рукой оперлась о стол. Максим обнял девушку за талию, прижал к себе, расстегнул пуговицу на ее джинсах.
– Только один раз, – прошептала Вика, руками обвив его шею.
– Ну, если ты настаиваешь, – ухмыльнулся он.
Сейчас он получит свое, и отправится домой, к жене. Помирится с ней, но вины за собой чувствовать не будет…
Глава 20
Олеся была в белом подвенечном платье, Максим – в черном костюме. Даже сорочка и та была черная. На поводу он держал молочного цвета коня под белым женским седлом. С небрежностью пьяного гусара он взял Олесю за талию, подтолкнул ее верх, помогая сесть в седло. Сам же вскочил на вороного красавца с черной, как смоль, гривой. Андрей мог поклясться, что второго коня только что не было и в помине.
– Олеся, ты куда?
– Выхожу замуж.
– За него?
Андрей хотел дотянуться до Максима, выбить его из седла, извалять в грязи. Но его ноги как будто вросли в землю, он не мог сделать и шага.
– Я выхожу замуж, – повторила она.
– Он женат.
– Максим женат, но я не его невеста.
– А чья?
– Мне пора.
Олеся подняла руку, чтобы помахать Андрею на прощание, конь вздыбился под ней, с места взял в карьер. Ни ржания, ни топота копыт. Мертвая тишина, которую нарушил голос Максима:
– Прощай, неудачник!
Он исчез вслед за Олесей. Также без шума и пыли…
Кто-то легонько тронул Андрея за плечо, и он… проснулся. И облегченно вздохнул. Оказывается, все это был сон.
Медсестра поставила ему капельницу и ушла. Но она скоро вернется… А вернется ли Олеся?
Андрей закусил губу, вспоминая вчерашний день. И надо было прийти к нему Вике. Как чувствовал, что ее визит не закончится добром… Олеся убежала, потом вернулась. Андрей уверял ее, что Вика ему не нужна, что чувств к ней совсем не осталось. Она вроде бы и поверила ему, но уходила в расстроенных чувствах. Он пытался удержать ее – была возможность переночевать в палате – но тщетно, девушка его не послушалась, ушла.
Сегодня Олеся обещала прийти с утра… Лишь бы только Вику нелегкая не принесла.
Зря он подумал о своей бывшей. Вика входила в палату. Легка на помине. Красивая, эффектная, но что-то не очень грациозная. Тяжеловатая поступь, опущенная голова, в глазах будто проблесковые маячки; напряженное молчание вот-вот, казалось, разорвет вой тревожной сирены.
– Зачем ты пришла? – раздраженно спросил Андрей.
– Помолчи, – присаживаясь на край соседней койки, сказала Вика.
Под глазами темные круги, волосы непривычно растрепаны, из приоткрытой сумочки выглядывает уголок тетрадки. Усталость, небрежность, волнение и беспокойство…
– Что случилось? – всполошенно, в ожидании убийственной новости спросил Андрей.
– Случилось, – ладонью прикрыв глаза, надрывно выдохнула она.
– Что?
– Даже не знаю, с чего начать… Максим арестован.
Впечатляющая новость, но отнюдь не шокирующая.
– Прими мои сочувствия.
– Ты тоже…
– Это ты о чем?
– Узнаешь… Хочешь знать, за что арестован?
– Да… Только быстрей говори. Сейчас Олеся придет, я бы не хотел, чтобы она тебя здесь видела.
– Она не придет.
– Почему?
– Потому что ты ей больше не нужен. Она вчера крутила с моим Максимом.
– Не понял!
Андрей почувствовал, как прилила к голове кровь, как тошнотный ком подступил к горлу.
– Мой Максим и твоя Олеся ужинали вчера в бильярдном клубе. Вместе ужинали.
– И что?
– Потом они поехали к ней… или к тебе… к вам домой.
– Этого не может быть.
– Потом они были в одной постели…
– Вот это уже неправда!..
Андрей чувствовал себя в лодке, в центре водоворота. Его кружило, тянуло куда-то вниз, голова раскалывалась от боли.
Вика молчала, смотрела на него скорбно, с пониманием, но от ее взгляда его тошнило. Как и от нее самой… Не могла Олеся оказаться в одной постели с каким-то Максимом, не могла. Противоестественно это. Олеся и другой мужчина – такие же несовместимые категории, как солнце и ночь.
– Я не утверждаю, что твоя Олеся легла с ним по своей воле, – будто сквозь шум водопада донесся до него голос Вики.
– И я не утверждаю, – пробормотал он.
– Но мне кажется, что здесь что-то не то, – не унималась она.
Сизов нуждался в пощаде, но Вика продолжала добивать его. И врачи, как назло, не вмешиваются, чтобы прогнать эту бесовку…
– Я не должна тебе это говорить. Но другие скажут. Ты не так все поймешь…
– Ну что тебе от меня нужно? – в полуобморочном состоянии пробормотал он.
– Я понимаю, что не должна, но… Ты должен знать, что это какой-то злой розыгрыш. Я уверена, что Максима очень жестоко подставили. И если он в чем-то и виновен, то не в убийстве… Не в убийстве твоей Олеси… Не он ее убивал…