Тюрьма, зачем сгубила ты меня?
Шрифт:
– Виктория Михайловна, хорошо, что вы пришли, – сказал он, отодвигая в сторону бумаги. – У меня к вам ряд вопросов.
Улыбка его казалась мягкой, но взгляд черствый, коварный.
– Что ж, готова на них ответить…
Она не пыталась очаровать следователя, но и не возводила вокруг себя неприступные барьеры.
– Но сначала хотела бы спросить: почему мой муж в следственном изоляторе?
– Странный вопрос. Еще более странно, что его задает бывший следователь прокуратуры, – приторно улыбнулся Костровский. – Вашему мужу предъявлено обвинение, санкция на арест…
– Я понимаю, все формальности соблюдены. Но почему так быстро?
– Почему быстро? Как и положено, обвинение предъявлено ему в течение двух суток.
– И все равно быстро.
– А что здесь такого? Произошло убийство, подозреваемый установлен, улики налицо… Да, мы сработали оперативно, и гордимся этим. Не пойму, в чем упрек?
– Подозрительно очень. Как будто заранее все отрепетированно. И двух суток не прошло, а Максим уже в тюрьме, – с горьким сарказмом сказала Вика.
– И все-таки я вас не понимаю.
– Что тут не понятного? Максим обвиняется в убийстве сожительницы майора Сизова, начальника оперативной части следственного изолятора. Именно в этот изолятор мой муж и попадает.
– Других изоляторов у нас в городе нет.
– Но есть в области.
– Да, но преступление совершено в нашем городе.
– Я понимаю…
– И я вас понимаю. Хотя мне, кажется, вам бы не следовало щадить своего мужа.
– Почему?
– Потому что он изменил вам. И я так понимаю, изменил грубо, в извращенной форме. Прежде чем убить женщину, он ее изнасиловал…
– Почему вы думаете, что изнасиловал?
– Разорванное белье, синяки на теле потерпевшей… По всем признакам видно, что девушка сопротивлялась…
– Да, но как Максим попал к ней в дом?
– Она пригласила его к себе.
– Ну вот видите! Если пригласила, значит, была согласна…
– Вы, наверное, думаете, что мы сидим здесь, сложа руки? Нет, уважаемая Виктория Михайловна, мы работаем, не покладая этих самых рук. В частности, был опрошен официант, который обслуживал вашего мужа и Олесю Кирильчук. Он слышал, как она ставила условие – не приставать.
– Это обычная женская игра.
– Да, но я также опросил и таксиста, который подвозил вашего мужа и потерпевшую к ней домой.
– И как же вы его нашли?
– Очень просто. Такси вызывал официант, номер телефона он знал, дальше, сами понимаете, дело техники… Так вот таксист утверждает, что ваш муж пытался обнять Олесю в машине, но девушка дала отпор. Также была опрошена и соседка Олеси, если точней, ее гражданского мужа. Так вот, она видела, как Олесю вталкивали в дверь квартиры. Грубо вталкивали.
– Кто вталкивал?
– Смею утверждать, что это был ваш муж. Соседка видела его со спины, но опознала его дубленку…
– И в какое время это произошло?
– В половине одиннадцатого вечера.
– Она смотрела на часы?
– Нет, она смотрела телевизор. В это время закончился ее любимый сериал…
– Почему же она не вызвала милицию?
– Вызвала. Но не сразу. Когда услышала крик Олеси, тогда и вызвала…
– Она кричала?
– Да. Перегородки тонкие, все слышно.
– И в какое время она кричала?
– Сигнал на пульт оперативного дежурного поступил в одиннадцать часов тридцать пять минут…
– То есть через час после того, как мой муж якобы втолкнул ее в квартиру?
– Именно.
– А до этого она не кричала.
– Нет. Видимо, до этого времени ваш муж вел себя мирно…
– С силой втолкнул ее в квартиру, а она даже не кричала… Как-то не стыкуется, вы не находите?
– Я нахожу, что вопросы задаете вы, хотя, надо полагать, должно быть наоборот. – Насколько я знаю, вы прибыли на место преступления почти одновременно с нарядом милиции. Откуда вы узнали, что ваш муж гостит у гражданки Кирильчук?
– Узнала. Если точней, догадалась… Я позвонила ему в десять, он сказал, что играет в бильярд. Решила, что Максим в бильярдном клубе. Позвонила его водителю, он отпирался, но в конце концов признался. Я приехала в клуб, но мужа там уже не было. Машина его на месте, водитель и телохранитель в ней – молчат, пожимают плечами. Пока растормошила их… В общем, когда приехала к Олесе домой, было уже поздно…
Вика утаила еще одну деталь, по пути к бильярдному клубу она пробила сразу два колеса. Подкачала одно, второе – поехала дальше. Три раза останавливалась, поднимая падавшее давление, пока доехала до ближайшего автосервиса с круглосуточным режимом работы. Пока отремонтировала… Шиномонтажник показал ей, чем были пробиты колеса. Специальные металлические ежики, которые, как ни брось, всегда будут лежать шипами вверх. Как будто кто-то нарочно разбросал их у нее на пути.
Не стала она говорить и о том, что сама виновата в своем опоздании. Не надо было пускать дело на самотек, не надо было ей ехать домой и ждать, когда муж явится с повинной. Надо было сразу брать его в оборот, пока он не наделал глупостей…
– Почему ваш муж… э-э, скажем так, приударил за Олесей Кирильчук? – спросил Костровский.
– Это вы у меня спрашиваете? – изобразила удивление Вика.
– Ваш муж молчит, не хочет говорить на эту тему.
– Почему я должна говорить об этом? Тем более, что я не знаю, почему он приударил за ней.
– Да, но майор Сизов утверждает, что ваш муж неправильно себя повел, когда увидел вас у него в палате. И Олеся тоже повела себя неправильно. Из больницы они ушли вместе…
– Ушли вместе, – не могла не согласиться Вика.
– Правда, Сизов говорит, что Олеся вернулась. И ушла от него поздно, в районе девяти часов. Я опросил охранника, дежурившего в больнице в тот день, он сказал, что видел, как Олеся садилась в машину вашего мужа.
– Ну вот, видите, сами все знаете, а меня спрашиваете…