Тютюнин против ЦРУ
Шрифт:
– В России?
– Ты что, перегрелся? В холодильнике, конечно!
– Нет, сэр. Здесь же до нас хозяйничали англичане. Они в жару пьют херес.
– Значит, нужно сходить за водкой, – убежденно произнес Джонсон.
– Я не знаю здешнего района, – попытался уклониться Смит.
– Ты еще скажи, что тебе нет двадцати четырех лет, – хитро усмехнулся Техасец, который не прочь был поправить здоровье после вчерашнего.
– Возле подъезда стоит машина русской контрразведки – спросишь у них, где продают спиртное… Как, кстати, дела
– Он попросил тысячу долларов для себя и пятьсот для своего друга, командира полка истребительной авиации.
– А при чем здесь авиация?
– Полковник сказал, что, если не принять шаттл на охранение прямо в небе, его могут перехватить истребители другого военного округа и отогнать к себе на аэродром. Потом придется выкупать за куда более высокую цену.
– То есть за пятьсот долларов мы получим авиационное прикрытие?
– Точно так, сэр.
Джонсон озадаченно посмотрел на Смита, потом на присмиревшего Техасца.
– А скажите, парни, если за такие деньги мы можем нанимать вооруженные силы русских, то на кой хрен нам своя армия?
На этот вопрос ни Смит и ни Техасец ответить не смогли. И тогда Джонсон отправил за водкой их обоих.
124
Вечером в посольстве Джонсон и Смит потягивали минеральную воду и не признавались друг другу, что обоих ужасно тошнит. Они ждали расшифровки присланной из Вашингтона депеши, но мысли их были о другом.
– Ох, до чего же мутит, – сказал наконец Смит.
– А где вы водку-то брали?
– В небольшом павильончике, рядом с шашлычной.
– С шашлычной… – скривился Джонсон. – Водку нужно брать в солидном торговом заведении, коллега, а не у этих… афророссиян.
– Нам не хотелось ходить далеко. Техасец настоял.
В дверь постучали.
– Войдите, – разрешил Джонсон.
– Все готово, сэр, – доложил рыжий шифровальщик Ганс.
– Отлично. Давайте сюда.
Ганс отдал составленный документ и вышел. Джонсон погрузился в чтение.
– Ну что там? – не выдержал Смит, которого заинтриговало выражение лица босса.
– Из Вашингтона нам предлагают совершить похищение…
– Чего похищение?
– Ни чего, а кого, Берк. Сергея Тютюнина и Алексея Окуркина.
– Но для чего?
– Аналитики в Пентагоне посчитали, что эти люди представляют потенциальную угрозу главенствующей мировой роли Соединенных Штатов. Эксперты из АНБ подтверждают их опасения. Они тоже настаивают на изъятии Тютюнина и Окуркина из «условий естественного обитания». Так и написано.
– А почему это не сделает АНБ?
– Они признали, что у ЦРУ с «объектами» существует неформальная связь. Видимо, имеется в виду тот случай, когда эти ребята чуть не утопили тебя в пиве.
Смит кивнул. Ушибленная на том задании нога до сих пор побаливала.
– Похитить их не так просто, сэр. Это особенные люди, вы ведь понимаете?
– Я-то понимаю, но, боюсь, в Лэнгли считают, что это похоже на поимку медвежонка панды. Впрочем, они готовят какую-то техническую новинку, с помощью которой мы этих ребят парализуем, законсервируем и вывезем за пределы России.
– Думаю, я смогу пригласить их на барбекю.
– Выпить на воздухе, – поправил его Джонсон.
– Именно так, сэр. Не думаю, что они откажутся.
– Правильно, а в кустах мы припаркуем тот хитрый аппарат, который их прозомбирует, а затем парализует, – добавил Джонсон. – Если техника не подведет, операция будет что надо. К тому времени, я надеюсь, и Зи-Зи вернется в строй. Без нее я как без рук.
125
В приподнятом настроении Сергей Тютюнин возвращался с работы домой. Он знал, что сегодня им с Лехой предстоит отвезти наплющенные накануне банки. Радовал не только дополнительный приработок, но и сам факт, что теперь они с Окуркиным самостоятельные предприниматели.
В трамвае, на котором ехал Сергей, люди попались тихие и смирные. А когда Тютюнин шел от остановки домой, ему улыбались все девушки.
Правда, позже подошел какой-то старичок и сказал Сергею, чтобы «затворил окошко», и Тютюнин понял, что у него не застегнута ширинка.
Впрочем, это был пустяк. Однажды его знакомый с бодуна пришел на работу, надев трусы поверх брюк, и ничего, даже милиция не остановила, хотя человек ехал через весь город.
Во дворе, в районе помойки, царило некоторое оживление. Дроссель дрался с котом Семой. Поскольку конфликт был застарелый и всем известный, на каждый бой собиралось известное количество публики. Ставки не заключались, но у каждого из бойцов был свой фан-клуб.
Тютюнин тоже подошел посмотреть на битву, тайно симпатизируя Дросселю.
Схватка с чемпионом Марком Дистроером кое-чему Дросселя научила, теперь он противопоставлял грубой силе Семы не просто тупое желание нажраться из помойного бака, но и настоящее спортивное мастерство.
Кожаный пиджак защищал бока Дросселя от острых когтей Семы, и это повышало его выносливость.
Пару раз пес крепко приложил кота-гиганта, но в конечном итоге все же ретировался, однако у Сергея сложилось впечатление, что Дроссель отступил, что называется, на заранее подготовленные позиции и решающая битва с Семой еще впереди.
Дома Тютюнина ждал традиционный неприятный сюрприз в виде собственной тещи.
Она снова притащила корзину еды, и это было хорошо, однако решила задержаться, чтобы попить чайку, и это было плохо.
– Люб, явился твой! – известила Олимпиада Петровна, как будто Люба сама не видела.
– Привет, Сережа! – Супруга помахала рукой, не поднимаясь из-за уставленного пирогами стола.
– Привет, – отозвался Серега и тут заметил на ногах у тещи странную обувь.
– Что это, Олимпиада Петровна, у вас на ногах обуто? Никак белые тапочки?