У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Жилье Горева имело кое-какие удобства: диваны, стулья, ковры. На столике перед диваном стояли тарелки с разнообразной едой: от лепешек и жареной баранины до исконно восточных сластей. Связной протянул развалившемуся на подушках Ахмаду записку от русского капитана. Горев схватил ее, вскочил и отошел в сторону. При свете лампы принялся разбирать каракули военного. Прочитал вслух:
— “Женщина ранена, в ближайшую неделю навряд ли куда пойдет. От хирурга удалось узнать, что ранение хоть и не тяжелое, но рана глубокая. Осколок мины прошел между лучевыми костями на левой руке. Именно Искандер обнаружила лагерь под Шали. Из поля зрения она не уйдет. Когда соберется в поиск — сообщу. Женщины-снайперы тоже ее работа. Помочь в их освобождении не смогу. За них взялись органы госбезопасности. Что с моим братом? Через неделю выйду на связь. Фархад”.
Горев вздохнул. Душа заболела. Кожа рук четко почувствовала прикосновение золотистой косы. Он со стоном прикрыл глаза и упал лицом в подушки…
Российские войска выдвинулись в предгорья Большого Кавказа в мае. Генштаб все же дал разрешение на продолжение операции по освобождению республики от бандитов. Время было потеряно, фактически пришлось начинать заново. В большинстве своем чеченцы считали, что российские войска в горы не сунутся и будут рассчитывать лишь на артиллерию и авиацию. Но…
Русские решительно пошли в горы! Операция была разработана заранее. В конце мая развернулись жестокие бои в Веденском и Шатойском районах. Массированными ударами с воздуха и артиллерийскими ударами с земли подверглась территория цементного завода, прикрывавшего вход в Аргунское ущелье. Командование российской армии неоднократно предлагало бандитам оставить завод целым, так как он потребуется в будущем. Чеченцы не захотели пойти на уступки. В течение нескольких дней бомбежки не прекращались, завод был разрушен до основания и захвачен, хотя русские не сделали ни единой атаки. Чеченцы бежали. Бомбовые удары дали возможность свести потери в живой силе к минимуму.
К началу июня федеральные войска подошли к горловинам Веденского и Аргунского ущелий. Бандиты оказывали ожесточенное сопротивление. По их позициям продолжала бить авиация и артиллерия. Сохранялись солдатские жизни. Упорные бои шли под Бамутом, Сержень-Юртом, Ножай-Юртом и Агишты. Артиллерия вела обстрел противника под Ведено, Шатоем, Бачи-Юртом и Мехкетами.
Вперед были отправлены штурмовые группы для захвата господствующих высот. Они состояли в основном из десантников. Дудаевцы прочно закрепились под аулом Ярышмарды. Их приходилось буквально “выковыривать” из дотов и дзотов. Все делалось для того, чтобы бандиты не догадались, куда будет нацелен основной удар.
В это время по каменистому руслу реки в район аула Элистанжи вышел 245-й полк. Высадили воздушный тактический десант. 3 июня старая столица Чечни — Ведено, была захвачена федеральными войсками. Боевики, не ожидавшие подобного маневра, ожидавшие удара по Шатою и стягивающие силы в том направлении, позорно бежали с поля боя, бросая позиции и оружие. Весть о захвате Ведено мгновенно разнеслась по всей Ичкерии. Теперь на очереди стоял Шатой.
Тылы дудаевцев оказались оголенными. Возле аула Агишты крупной группировке, спешившей в Шатой, пришлось вести бой с морскими пехотинцами. Федеральные войска разрознили бандформирования и начали уничтожать их по очереди. Практически все тяжелое вооружение дудаевцев к этому времени было уничтожено.
Без промедления российские войска двинулись на Шатой, вдоль реки Аргун. Слева громоздились отвесные скалы, а справа резко вниз уходил десятиметровый обрыв. Практически это была ловушка. Движение дальше неминуемо привело бы к гибели. Достаточно было подорвать первую и последнюю машины в этом узком мешке и все было бы кончено. Колонна остановилась. К тому же саперы обнаружили на дороге множество неприятных сюрпризов, типа радиоуправляемых мин и фугасов.
Требовалось обойти Шатой и ударить с тыла, но без артиллерии делать там было нечего. Инженерная служба 166-й бригады в течение нескольких суток пробила дорогу на месте горной тропки, вьющейся по хребту с незапамятных времен. Тяжелая техника прошла по ней. На третьи сутки войска вышли к аулу Большие Варанды.
Все это время небольшой рейдовый отряд отвлекал на себя силы противника на главной дороге по берегу Аргуна. Они яростно пытались пробиться по главной дороге. В группе были саперы, артиллеристы, мотопехота и десантники. Боевики “клюнули” на приманку и начали стягивать силы к дороге. Почти весь штурмовой отряд погиб, но это дало возможность основным силам выйти к Шатою и высадить десант. К середине июня Шатой был взят.
Неподконтрольными оставались лишь непосредственно горы. Но взятие высокогорных районов оставалось вопросом времени. Этот вопрос был бы решен успешно и быстро, если бы вновь, в который раз, не вмешались политики. Кому-то было очень не выгодно окончание войны. Да и то понятно — война приносила огромные доходы и кто-то сильно нагревал на этом руки, подсчитывая барыши на крови.
Наступление федеральных войск снова остановили переговорами. Москву не устраивало, чтобы бандитов окончательно раздавили, а Президент не вмешался. Ему, по-всей видимости, было все равно, что льется кровь.
Вновь назначенному начальнику объединенной группировки генералу Лаевскому ночью положили на стол перехваченный разговор Масхадова с одним из полевых командиров. Прочитав, генерал ахнул и вначале не поверил. Полевой командир едва не плакал и истерично кричал в эфир:
— Мы больше не можем сдерживать русских! Выручайте!
Аслан спокойно ответил:
— Продержитесь до утра. Объявят мораторий. Мы уже договорились с нашими московскими друзьями!
Утром пришла радиограмма из Москвы от Верховного Главнокомандующего с категоричным требованием — остановить военные действия. Лаевский долго говорил с Москвой, доказывая ошибочность такого решения. Пытался связаться с Президентом, но ему объяснили бесполезность. Генерал долго сидел с пиликающей телефонной трубкой в руке и не знал, что ему делать. В горах дралась насмерть целая бригада. Остановить бой — значило погубить людей и все то, что с таким трудом было отвоевано. Большинство боевых генералов сжимало кулаки: такая близкая победа вновь была украдена из рук армии политиками из Москвы. Но были и такие, кто опустил руки…
Лаевский снова схватился за телефон. Дозвонился до премьер-министра и получил от ворот поворот. Премьер твердо ответил:
— Прекратить боевые действия!
В сердцах боевой генерал крикнул:
— Кто наш главный противник? Бандиты в горах или предатели в сановной Москве? Что ж вы творите?! У меня люди гибнут!
Министр швырнул трубку, не желая слушать. Тогда командующий взял ответственность на себя и приказал продолжать наступление. Кинул полк десантников на помощь бригаде. Он беспокоился за жизнь подчиненных больше, чем за собственную карьеру. Десант обрушился на головы боевиков, как снежная лавина, когда они уже начали успокаиваться. Среди чеченских лидеров началась настоящая паника. Они в открытую жаловались по космической связи своим московским благодетелям на отчаянного генерала. В эфире в открытую зазвучали подстрекательские тирады: