У края
Шрифт:
– Ха-ха-ха! Танковая броня! Твоим итальянцам такое не снилось. Три тонны на квадрат держит. А самый лучший кирпич – в десять раз меньше. Готовься к командировке, Толя!
– Всегда готов! – снова ответил ему.
– Утрем мы нос, этим итальяшкам, – радовался руководитель Центра инновационных технологий, – Кстати, завтра тебе оформим доверенность от управления делами президента на право ведения переговоров. Непременно с апостилем. Знай наших! – возликовал патриотически настроенный директор и ушел на доклад к руководству, прихватив для верности оба колокола.
Вернулся в гордом одиночестве:
– Представь, Толя, оба колокола изъяли.
– Кто посмел?
– Кожин. Объявил их собственностью управления и повез в Кремль – Путину показать. Теперь точно не отдаст. Уж очень звон ему понравился, – горевал непредусмотрительный директор.
– Вы бы один колокол взяли, а другой оставили, – с запозданием надоумил его.
– Поздно, – согласился он со мной, – Ладно, оформляй визу.
– А деньги? На визу, на дорогу и на прочее? – напомнил ему.
– Это, Толя, за твой счет. Я в местную командировку ездил самостоятельно. А уж в загран. Нет у нашего завода таких средств. Да и завода пока нет. А в управлении мы оба только числимся. Так что выруливай, как можешь. Вот он, капитализм проклятый, – посетовал несостоятельный директор.
«Вот и веник пригодился», – подумал я и «вырулил». Уже к вечеру следующего дня мой карман потяжелел. Полторы тысячи долларов выделил МихНик, тысячу – Волков, пятьсот – полковники и столько же Синьков:
– Больше нету, – извинился владелец офшорных капиталов.
С утра начал визовое оформление долгожданной поездки к дочери, вот уже полтора года безвылазно проживающей в Италии.
А вечером вдруг увидел в новостях по телеку один из костинских колоколов. Президент Путин вручил его важному зарубежному гостю – знай наших! Взявшись вдвоем за одну веревочку, они немного позвенели в глиняную игрушку и также дружно рассмеялись.
Второй колокол Путин, очевидно, оставил себе. Я бы оставил.
Глава 6. Бреветти Тончелли
Свершилось! Я в кресле лайнера Москва-Венеция. Три часа полета и прекрасная Италия станет для меня реальностью в третий раз.
А пока, как обычно, с интересом поглядывал в иллюминатор, наблюдая картинки жизни крупнейшего международного аэропорта страны.
Но, все еще шла посадка, и кто-то осторожно тронул за плечо. Обернувшись, увидел иностранца с посадочным талоном в руке. Молча тыкая то в бумажку, то в сторону моего кресла, он явно претендовал на мое законное место.
– Квеста пультрона э миа, – приняв за итальянца, объяснил пассажиру, как он не прав.
Тот растеряно пожал плечами и что-то пробормотал на незнакомом языке. Мой вопрос: «Ду ю спик инглиш?» – вызвал у него такую же реакцию. Оставалось лишь развести руками.
Однако, заглянув в талон иностранца, чуть не рассмеялся – место было рядом с моим. Для доказательства тут же откинул спинку кресла и наглядно показал ему номер. Обрадованный пассажир что-то благодарно залопотал и стал, наконец, усаживаться.
А рядом, в проходе, уже стоял еще один, по виду кавказец. Он уже обнаружил (впрочем, как и я до него), что багажная полка полностью забита чьими-то вещами, и теперь, обращаясь ко мне, жестами взывал к справедливости.
– Аи хэв ноу бэгэдж. Нон о багальо, – на двух языках сообщил ему, что там не может быть то, чего не имею.
– Тюрки бельмес? – вдруг «обрадовал» меня «кавказец».
«Ну, ребята, вы, как турки, ни бельмеса не понимаете», – дошел до меня, наконец, смысл любимой фразы нашей школьной учительницы.
– Найн, – ответил ему на языке ариев – а вдруг поймет.
К счастью, подошла стюардесса и избавила от необходимости размещать багаж турка. Тем более, свой чемодан-тележку давно сдал в багаж и летел, как обычно, налегке – с небольшой сумкой, лежавшей рядом.
Я впервые отправлялся в командировку с таким неподъемным багажом, для которого даже пришлось купить тот вместительный чемодан на колесиках. Но, как иначе было увезти столько всего, чем хотели порадовать дочь и ее итальянскую семью, с которой еще только предстояло познакомиться.
Впрочем, и деловая часть моего визита в Италию представлялась скорее ознакомительной, чем рабочей, ведь я впервые направлялся на известную всему миру фирму со странным, далеко не итальянским названием.
– А почему «Бретон»? Интересно, это как-то связано с Британией или британцами? – спросил однажды Паоло Прелеца, ее русскоговорящего представителя.
И тот, ничуть не удивившись, и, похоже, не в первый раз, с гордостью прочел целую лекцию:
– Бретон – это сокращение от «бреветти Тончелли», что значит «патенты Тончелли». Наш хозяин, синьор Тончелли, – великий изобретатель. Больше трехсот патентов. Еще молодой основал фирму «Бреветти Тончелли» и сделал мировым лидером. За это стал Кавалером труда Италии. Это как ваши Герои. К тому же, синьор Тончелли очень хороший человек. Ты все увидишь, Анатолий, когда приедешь к нам.
И в памяти вдруг возникло окошко моего миниатюрного номера под крышей маленькой гостиницы в небольшом городке Кастелло Ди Годего, Т-образный перекресток и стрелочка-указатель с надписью – «Breton – 300 м». Два года назад я уже был так близко! Увы, то было в пять утра, а в восемь меня уже увезли в Бергамо.
Теперь предстояло преодолеть эти триста метров и увидеть воочию все, что до деталей изучил по красочным фирменным проспектам, подаренным Паоло.
Увлеченный своими мыслями, даже не заметил, как взлетел самолет. Мерный гул его двигателей уже убаюкал моих молчаливых попутчиков, а вскоре и я последовал их примеру.