У края
Шрифт:
– Можно, я останусь с вами, послушаю? – шепотом спросил он меня.
– Слушайте, – рассеяно ответил ему, мысленно настроенный на подробный доклад.
– А вы с чем? – обратился к нему «инвестор».
– Я с ним, – показал он на меня.
Как всегда, мой доклад вызвал бурную радость потенциальных инвесторов. И тоже, как всегда, возник вопрос предоставляемого залога.
– Пойдемте отсюда, – шепнул МихНику и незнакомцу, уже привычно распознав очередных мошенников, слишком часто встречавшихся на моем пути.
Мы попросили сделать перерыв и не вернулись.
Неожиданно позвонил Кочетков, с которым когда-то работали в «Новых окнах»:
– Хочу познакомить с предпринимателем. Мы можем через пару часиков к вам подъехать, переговорить?
– Да не хочу я ни с кем знакомиться! Особенно с предпринимателями. Им, как правило, требуется мой бизнес-план, чтоб выбить банковский кредит на свои махинации.
– Этот не такой, Анатолий Афанасьевич. Впрочем, сами увидите. Назначайте место, – уговорил-таки он.
– Волков, – скромно представился огромный водитель гигантской Тойоты «Ланд Круизер», оснащенной колесами от грузовика и пятью прожекторами на верхнем багажнике, – Прошу, Анатолий Афанасьевич, – распахнул он передо мной пассажирскую дверцу своей лайбы.
На заднем сидении увидел вольготно развалившегося улыбающегося Кочеткова.
Что ж, до боли знакомая картина. Точно также несколько лет назад очаровал меня такой же «инвестор» Коробкин, все богатство которого и составлял скромный «Мерседес», дверцы которого он гостеприимно распахнул для меня и дочери. Тогда мне удалось реализовать мечту – построить современный завод в Электростали, работающий до сих пор. Вот только банковский кредит, полученный под мой бизнес-план, он выдал за свои личные инвестиции. Мне же за все хорошее было уготовано место на кладбище. Лишь случай сохранил тогда жизнь.
Нет, с такими любезными надо быть бдительным:
– Вы хоть на свои деньги работаете или на заемные? – шутливым тоном начал я знакомство.
Волков рассмеялся:
– Мне понятны ваши сомнения, Анатолий Афанасьевич. Прочтите. Здесь немного, – протянул он газетную вырезку, на которой увидел его фото и статью «Интервью с нашим успешным предпринимателем Волковым». Явно заказная статья являла миру невинный образ предпринимателя-бессребреника из Иванова – города невест, хищная фамилия которого кричала об обратном. Впрочем, чем черт не шутит, подумал я. Почему не рискнуть.
И мы договорились о нормах сотрудничества. Мою долю определили в двадцать шесть процентов от капитала общего бизнеса. Неплохой результат для служащего с окладом три тысячи рублей. Вот только был бы он, тот капитал, четверть которого объявлена моей собственностью.
Следующую результативную встречу организовал расторопный МихНик. Мы встретились у метро «Алексеевская» и прошли в кабинет вице-президента небольшого банка.
– Потапов, Венценосцев, – представил он мне будущих партнеров.
Как оказалось, Потапов представлял банк, а человек, которого, мысленно рассмеявшись, для упрощения окрестил «Рогоносцевым», представлял своего работодателя – хозяина процветающей риэлтерской фирмочки.
И здесь удалось договориться о создании общего предприятия, в котором мне, как лидеру, положили тридцать четыре процента, а остальным партнерам по двадцать два. И осчастливленный МихНик на радостях подвез меня до самого дома на своем новеньком «Лансере».
Вечером того же дня позвонил некто Синьков Геннадий и предложил прямо с утра встретиться в одном из арбатских ресторанчиков.
– Бывший зам начальника Дальневосточной железной дороги, полковник госбезопасности в отставке, а ныне безработный предприниматель, – представился подтянутый молодой человек.
В перерыве между тостами за знакомство «безработный» рассказал, что располагает некими средствами в офшорной зоне на Кипре и готов вложить их в прибыльное предприятие. Он уже знаком с моим проектом и верит в успех дела.
После пятой рюмки договорились «фифти-фифти». Похоже, то была моя неделя.
А завершилась она знакомством, обещанным Колескиным. Оно состоялось на юге Москвы в кабине грузовичка на базе «Газели».
Пока водитель и Колескин, доставивший меня «на стрелку», вежливо ждали нас на свежем воздухе, я привычно докладывал странной пенсионерке в потертой шубке по фамилии Чешенко.
– Помогу, Анатолий Афанасьевич, – решительно пожала руку бабушка, и всем видом показала, что деловая встреча окончена.
– Что за цирк? – спросил Николая, усаживаясь в его БМВ с отремонтированной, наконец, дверцей.
– Не скажите, Анатолий Афанасьевич. Очень авторитетная дама, – начал Колескин.
– В законе? – рассмешил его.
– Что вы! Был у нее когда-то приличный бизнес. Чеченцы отобрали. А кроме дела, еще и московскую квартиру. Сейчас скромно живет в Дзержинске. Но, мои депутаты говорят, замутила какое-то строительство. Навыки и связи у нее есть – такая вырулит, – обнадежил он.
Что ж, к возвращению Костина мой веник возможностей прилично распушился. С таким уже можно попытаться в привычном хаосе бытия установить хотя бы видимость порядка.
А радостный Костин прямо с утра уже звонил во все колокола, подвешенные в его кабинете. На звон приходили люди, и он возбужденно пояснял каждому:
– Думаете металл? Обыкновенная глина! А какой звон! Малиновый! – бил он молотком по возмущенному столь варварским обращением колоколу, отзывавшемуся призывным церковным звоном – бам-м-м! бам-м-м! бам-м-м!..
– И не разобьешь, сколько не старайся! – радовался директор кирпичного завода, объявленного каким-то Центром (уж ни Вселенной ли?). Бам-м-м! Бам-м-м! Бам-м-м!..
Когда, ближе к обеду, все успокоились, Костин вручил мне пару глиняных брусочков:
– Думаешь, что это?
– Глина, – ответил ему.