У рифа Армагеддон
Шрифт:
Эскадра Стейнейра неуклонно продвигалась по флангу колонны графа Мандира, яростно нанося удары. Ни один из других девятнадцати кораблей не был разгромлен так жестоко, как "Блэк принс", но это было главным образом потому, что они смогли спустить свои флаги, пока у них еще было по крайней мере несколько человек на ногах. Стейнейр приближался на расстояние пятидесяти ярдов, артиллерия ревела, уничтожая его цели, устраивая резню на переполненных палубах, убивая несчастных солдат и матросов, собравшихся вместе на палубах и в кормовых отсеках для абордажных атак, которых так и не последовало.
У Стейнейра не было времени официально вступить во владение сдавшимися кораблями, но в этом не было особой необходимости. В то время как некоторые из них могли нарушить условия своей капитуляции или заявить, что они вообще не опускали свои флаги и сбежать, большинство из них были слишком разбиты, чтобы делать что-то большее, чем ухаживать за ранеными, насколько это было возможно, пока не прибудет кто-нибудь, чтобы взять их под опеку. И если у Стейнейра и Кэйлеба не было достаточного количества кораблей, чтобы собрать их всех, то у короля Хааралда, безусловно, они были.
В то время как Стейнейр заканчивал разгром этой колонны, Кэйлеб неуклонно продолжал двигаться на восток, слегка отклоняясь к югу. Он пересек пути третьей и четвертой колонн, достаточно близко, чтобы поразить последний корабль или два в каждой колонне, когда он проходил мимо.
– Блэк-Уотер пытается прорваться на север!
– крикнул Мерлин на ухо Кэйлебу, когда "Дреднот" поливал огнем очередную жертву.
– У него четыре колонны - около девяноста кораблей - поворачивают на северо-северо-запад!
Кэйлеб взглянул на него, затем закрыл глаза, очевидно, составляя мысленную схему. Он изучил его из-под опущенных век, затем резко кивнул.
– Капитан Мэнтир!
* * *
Герцог Блэк-Уотер яростно расхаживал взад-вперед по кормовой надстройке "Корисанды". Он знал, что это никак не успокоит нервы офицеров и команды его флагмана, но стоять на месте было выше его сил.
Время от времени он останавливался, пристально глядя на запад и север. Процедуры сигнализации, которые он разработал для своего объединенного флота, хотя были более сложными, чем у большинства флотов, но намного уступали тем, которые разработали Стейнейр, Симаунт и Мерлин. Они просто не справлялись с задачей держать его в курсе происходящего, даже если предположить в первую очередь, что кто-либо из его командиров эскадр и капитанов действительно все знал.
Что он действительно знал, так это то, что по крайней мере одна колонна чисхолмских галер Шарпфилда не увидела - или предпочла проигнорировать - его сигнал повернуть на север. Она неуклонно продвигалась на юг, забирая с собой десятую часть его общей силы.
И он также знал, что может слышать грохот массированного пушечного огня, отдаленный и прерывистый, но становящийся все сильнее и устойчивее.
Поворот на север изменил порядок плавания в подчинившихся колоннах. При первоначальном курсе "Корисанда" вела свою колонну; теперь она оказалась последним кораблем в линии, и это означало, что адмирал, предположительно командующий флотом, собирался быть одним из последних, кто узнает, что, во имя Шан-вей, происходит.
– Ваша светлость.
Блэк-Уотер крутанулся и оказался лицом к лицу с капитаном Мирджином.
– Что?
– ему удалось - как-то - не сорваться.
– Ваша светлость, с верхушки мачты сообщили о стрельбе и сильном дыме на западе и севере. Я отправил лейтенанта Уинстина в "воронье гнездо" для лучшей оценки.
Флаг-капитан указал на первого лейтенанта "Корисанды", стоявшего с напряженным лицом у его плеча, и Блэк-Уотер повернулся к Уинстину.
– Ну?
– потребовал он.
– Ваша светлость, я почти ничего не видел на западе, но дым простирается примерно от одного румба позади левого борта до примерно одного румба перед носом по правому борту.
Голос Уинстина был достаточно ровным, но Блэк-Уотер слышал, с каким трудом ему удавалось сохранять самообладание, и не мог винить лейтенанта.
– Спасибо, мастер Уинстин, - сказал он через мгновение и повернулся к поручням кормовой надстройки, опираясь на них обеими руками, пока обдумывал то, что сказал Уинстин.
Если наблюдения лейтенанта были верны, Кэйлеб действительно должен был оказаться в почти идеальном положении. При нынешнем бодром бризе гораздо большая площадь парусов его галеонов давала ему заметное преимущество в скорости, и он, должно быть, разделил свои корабли по крайней мере на два отряда. Один из них, очевидно, направлялся на юг, и, если координаты Уинстина были точны, он, должно быть, уже обогнал самую западную часть колонн Блэк-Уотера, то есть он, вероятно, уже сейчас разбивает "Тритон" Мандира. Хуже того, он также был в состоянии начать разворачиваться на восток, прямо поперек его первоначальной линии наступления.
Это было достаточно плохо, но дым на севере был еще более пугающим. Кэйлеб набрасывал свою сеть на весь флот Блэк-Уотера, несмотря на то, что он, должно быть, был в подавляющем меньшинстве. И если он уже был так далеко на востоке, он уже пересек по крайней мере треть сил Блэк-Уотера, возможно, больше.
Руки герцога сжались в кулаки на поручнях, и он выругался с дикой, безмолвной злобой.
По скорости, с которой продвигались галеоны Кэйлеба, было ясно, что никто даже не замедлял его. Удивление и вызванная им паника могли бы объяснить многое из этого, возможно, даже все это, но Блэк-Уотер был болезненно уверен, что истинная причина была намного проще.
Он снова вспомнил, что натворили немногие чарисийские галеры, и ветер снова донес до него грохот орудий галеонов.
Если он продолжит движение на север, то направится прямо на эти орудия, и его собственный флагман станет одним из последних кораблей, вступивших в бой. Казалось очевидным, что северная эскадра Кэйлеба обладала достаточной скоростью, чтобы оказаться перед ним, что бы он ни делал, и он мог рассчитывать на то, что силы на западе также пронесутся позади него.
Было возможно, что его галеры смогут выдержать огонь галеонов и все еще сблизятся с ними для обычного абордажного рукопашного боя, но он сомневался в этом. Даже если преимущество галеонов в огневой мощи было меньше, чем он опасался, он уже чувствовал зарождающуюся панику среди своего персонала, даже здесь, на борту его собственного флагмана. Требовались мужество и решимость, чтобы сблизиться с врагом при самых благоприятных обстоятельствах. Преодоление такого рода быстрых, раскатистых залпов, которые, как он слышал, эхом отдавались с севера, потребовало бы гораздо большей решимости, чем обычно. Решимости у его сильно пошатнувшихся офицеров и солдат почти наверняка больше не было.
Но все еще оставалась возможность сравнить цифры. Даже если бы оказалось невозможным организовать ближний бой, который был единственной надеждой его галер на победу, у Кэйлеба просто не было достаточно кораблей, чтобы захватить или уничтожить весь флот Блэк-Уотера. Некоторые из них могли бы прорваться, хотя бы потому, что галеоны были бы слишком заняты другими жертвами, чтобы остановить их. И все же Кэйлеб был в состоянии разбить каждый корабль, с которым он мог вступить в бой, и сказанные Мирджину собственные слова Блэк-Уотера злобно прошипели в глубине его мозга.