У Серебряного озера (На берегу Тенистого ручья)
Шрифт:
Лора и Мэри уже позабыли, что мама велела им в буран оставаться дома. Они позабыли все на свете, кроме того, что нужно носить дрова. Как безумные, они бегали к поленнице и обратно, захватывая каждый раз столько дров, что едва могли унести. Они сваливали дрова вокруг ящика, и вокруг печки, и у стены. Кучи дров росли и росли. Сквозь белый вихрь они с трудом видели поленницу. Между дровами набивался снег, они едва различали дом, а Джек превратился в темное пятно, которое их все время сопровождало. Руки у Лоры болели, она совсем выдохлась и все время повторяла про себя:
Поленница кончилась. Мэри и Лора взяли по нескольку поленьев, и это было все. Они вместе бросились к двери, и Лора открыла ее. С ними в дом ворвался Джек. Глядя в окно рядом с дверью, Кэрри визжала и хлопала в ладоши. Лора уронила свои поленья и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как папа с мамой вырвались из снежного вихря и бегут к дому.
Папа держал маму за руку и тащил ее за собой. Вбежав в дом, они захлопнули дверь и остановились, тяжело дыша, все в снегу. Они стояли и глядели на Лору и Мэри, закутанных в шали и тоже засыпанных снегом, и никто не произнес ни слова.
Наконец Мэри тихо сказала:
— Мы вышли на улицу в буран, мама. Мы забыли.
Лора опустила голову и сказала:
— Мы боялись, что сожжем всю мебель и замерзнем.
— Провалиться мне на этом месте! — сказал папа. — Да они же перенесли в дом всю поленницу. Все дрова, которые я наколол на две недели вперед.
Вся поленница лежала сваленная в доме. Снег таял, вода вытекала из-под нее, и на полу образовалась лужа.
Мокрый след тянулся к двери, где лежал еще не растаявший снег.
Тут раздался папин громовой хохот, а мама улыбнулась своей ласковой улыбкой, согревшей Мэри и Лору. Они поняли, что их простили за непослушание — ведь, перетащив дрова в дом, они поступили мудро, хотя, быть может, дров оказалось многовато.
Они бросились снимать с мамы шаль и капор, отряхнули с них снег и повесили сушиться. Папа отправился поскорее кормить скотину, пока ураган не разыгрался еще сильней. Потом мама села отдохнуть, а Лора и Мэри аккуратно сложили дрова, подмели и вытерли пол.
Вернулся папа.
— Тут немного молока, — сказал он. — Больше мне не удалось принести. Ветер все расплескал из ведра. Ураган просто страшный, Каролина. На шаг вперед ничего не видно, а ветер дует разом со всех сторон. Мне казалось, я иду по тропинке к дому, хотя я его не видел. Хорошо, что я случайно налетел на угол. Взял бы чуточку левее, заблудился бы.
— Чарльз! — сказала мама.
— Теперь уже все позади, — сказал папа. — Но если бы мы не бежали всю дорогу от города и не пробились бы потом сквозь ураган... — Глаза у него блеснули. Он потрепал Мэри по волосам и дернул за ухо Лору. — К счастью, в доме теперь полно дров.
Зима в прерии
На следующий день ураган стал еще сильнее. В окна ничего было не видно, потому что снег бил по ним не переставая, так что стекло казалось белым. Вокруг дома завывал ветер.
Утром папа собрался в хлев. Когда
— Мне нужно за что-нибудь держаться, чтобы найти дорогу обратно, — сказал он. — Я привяжу эту веревку там, где кончается бельевая, и попробую добраться до хлева.
Они со страхом ждали, когда он вернется. Ветер расплескал почти все молоко из ведра, и папе пришлось отогреться у печки, прежде чем он смог говорить. По бельевой веревке он дошел до столбика, на котором она крепилась. К этому столбику он привязал конец своей веревки и пошел дальше, постепенно ее разматывая.
Перед глазами у него не было ничего, кроме снежного вихря.
Вдруг он на что-то наткнулся — это была стена хлева. Он шел вдоль нее, пока не нащупал дверь. Там он привязал другой конец веревки.
Точно так же, держась за веревку, он из хлева пришел обратно.
Ураган продолжался весь день. Стекла в окнах были белые, ветер выл и стонал не переставая. Приятно было сидеть дома в тепле. Лора и Мэри учили свои уроки, потом папа играл на скрипке, а мама вязала в качалке, и на плите булькал бобовый суп.
Ураган бушевал всю ночь и весь следующий день. Из вытяжного отверстия в печке вырывались язычки пламени, и папа рассказывал разные истории и играл на скрипке.
На следующее утро ветер только свистел и сияло солнце. Лора видела в окно, как над землей несутся друг за другом подгоняемые ветром снежные вихри. Весь мир выглядел словно Тенистый Ручей, когда он несется пенным потоком. Только вместо потока воды был поток снега. Даже солнечный свет казался нестерпимо холодным.
— Кажется, ураган кончился, — сказал папа. — Если завтра мне удастся съездить в город, надо будет как следует запастись едой.
На следующий день снег лежал на земле сугробами. Ветер только поднимал снежную пыль. Папа поехал в город и вернулся оттуда с мешком кукурузной муки, мешком сахара и мешком бобов. Теперь еды должно хватить надолго.
— Как-то непривычно думать, откуда взять мясо, — сказал папа. — В Висконсине у нас всегда было вдоволь оленины и медвежатины. На Индейской Территории были антилопы, олени, и зайцы, и гуси, и индейки — все что угодно. А тут одни только кролики.
— Значит, придется заводить мясной скот, — сказала мама. — Представь, как легко будет прокормить скотину, если здесь такие урожаи зерна.
— Да, — сказал папа. — На будущий год мы наверняка соберем урожай пшеницы.
Утром опять налетел буран. Снова низкая темная туча стала быстро приближаться с северо-запада, пока не скрыла солнце и все небо. С воем налетел ветер, закружился снежный вихрь, и скоро все скрылось за сплошной белизной.
Папа ходил в хлев, держась за веревку. Мама стряпала, убирала, штопала и помогала Мэри и Лоре учить уроки. Они мыли посуду, стелили постель, подметали полы, чисто мыли лицо и руки и аккуратно заплетали косички. Они занимались по книгам, играли с Кэрри и с Джеком, рисовали на грифельной доске и учили Кэрри азбуке.