У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века
Шрифт:
Обострение ситуации в 2008–2010 гг. в отличие от предыдущих кризисов 1993 и 2002 г. (во многом вызванных действиями США) было связано в первую очередь с сознательными действиями КНДР, которые в Пхеньяне называли реакцией на враждебную политику его противников.
В ответ на меры США по осуждению провокации Пхеньян обрушился с резкой критикой на Вашингтон [54] . При этом северяне выделили тот факт, что в отличие от Японии и Южной Кореи у них “…никогда не было ядерного зонтика, прикрывающего от американской ядерной угрозы… Единственным местом на Корейском полуострове и в прилегающих районах, не защищенным ядерным оружием или “ядерным зонтиком”, остается северная часть Республики” [55] .
54
ЦТАК. 04.05.2009.
55
Вздорная теория “цепной реакции” ядерного распространения.
В какой-то момент северокорейское руководство пришло к выводу, что переговоры и дипломатические средства могут не обеспечить достижение стратегических приоритетов – выживание режима. В результате решающее влияние на северокорейскую политику стали оказывать консерваторы, к которым стал больше прислушиваться руководитель страны.
Моментом истины, похоже, стала болезнь Ким Чен-ира, который пропал из виду в августе 2008 г. более чем на три месяца.
Ситуация всерьез встревожила северокорейскую политическую элиту, осознавшую хрупкость системы, замкнутой на одного человека. Внешняя угроза и образ врага – проверенное средство сплочения подданных. Для реального обеспечения преемственности руководства и сохранения стабильного режима управления государством процесс передачи власти должен занять немало времени и быть многоступенчатым, чтобы обеспечить новому лидеру необходимую легитимность. Между тем выдвижение в преемники младшего сына вождя Ким Чен-ына, который был, по некоторым данным, определен вождем в свои наследники 8 января 2009 г. (в день его рождения) [56] , запоздало.
56
, 3 . URL: http://nk.chosun.com/bbs/list.html?table=bbs_16&idxno=1993&page=84&total=3090&sc_area=&sc_word=
Для гладкой смены власти важна консолидация народа и элиты, а также гарантии неприкосновенности страны. Ким Чен-ир, по-видимому, принял решение оставить будущим руководителям в наследство ядерный щит.
Не видя перспектив в получении уступок Запада и подвергшись экономическим санкциям, пхеньянское руководство в качестве ответа на стоящие перед страной вызовы избрало реставрацию социализма “нашего образца”, запрет рыночных механизмов, возврат к жестко централизованному планированию и командной системе, основанной на распределении. С начала 2009 г. были усилены ограничения рыночной торговли, а в конце года проведена денежная реформа (деноминация). Старые воны были заменены на новые в отношении 1:100, причем сумма обмена была ограничена 100–300 тыс. вон (менее 100 долл, по курсу черного рынка). Магазины были закрыты, обмен валюты не производился. Эти меры единодушно были охарактеризованы зарубежными аналитиками как попытка ликвидировать средний класс, т. е. лиц, научившихся в голодные 1990-е гг. и позднее получать доход вне парализованного государственного сектора [57] . Одновременно реформа была предназначена для того, чтобы поднять доход работающих в госсекторе, однако в отсутствие товарного наполнения рынка это увеличение быстро стало иллюзорным. Надежды на то, что удастся сбалансировать товарную массу с денежной по новым стоимостным пропорциям, не оправдались – возникли товарный дефицит, инфляция, валютный (неофициальный) курс новых вон начал резко падать [58] .
57
Frank R. Currency Reform and Orthodox Socialism in North Korea. Korea Herald, 04.12.2009; Noland M. Kim Jong Il's Fake Currency “Reform” // Asia Wall Street Journal. 02.12.2009.
58
В КНДР продолжается падение новой национальной валюты // КМ.РУ. 2010. 4 янв.
В данной ситуации необходимо учитывать и другое обстоятельство. Экономическая реформа, всегда ложащаяся нелегким бременем на плечи населения и связанная с социально-экономическими и политическими рисками, как известно, возможна в условиях безопасного внешнего окружения государства и его доступа к международным финансовым ресурсам. В такой благоприятной обстановке находились Китай и Вьетнам, успешно осуществившие свои программы рыночных преобразований. На подобные внешние условия надеялся и Ким Чен-ир в июле 2002 г., когда начал экономическую реформу. Однако международное сообщество не приложило достаточных усилий, чтобы поддержать это важное начинание. Тот факт, что Пхеньян оказался в ситуации углубляющейся изоляции, санкций и прессинга, стал одной из фундаментальной причин, вынудивших его вернуться к централизации и политике закручивания гаек. Одновременно ужесточился идеологический пресс, усилилась борьба с проникновением зарубежной поп-культуры (особенно южнокорейской). Короче говоря, психология осажденной крепости в КНДР стала определяющей, а в такой системе координат символ и гарантия спокойствия – это ядерный щит.
Какова же стратегия США? Ракетные и ядерные испытания вывели КНДР в фокус политики Белого дома, что удовлетворило амбиции руководства КНДР, стремящегося позиционировать себя равновеликим США партнером. КНДР хочет закрепить за собой статус, напоминающий индийский или пакистанский, намотав на ус, что, несмотря на нуклеаризацию этих стран, сотрудничество США с ними в итоге не пострадало. При этом в Пхеньяне понимают, что теоретически гарантии безопасности для правящей элиты КНДР могут дать лишь США, и хотят добиться этого
Реальные возможности для проведения самостоятельной политики в корейском вопросе Южной Кореей и Японией ограничены, несмотря на то, что эти проблемы представляют для них жизненный интерес. Они вынуждены апеллировать к США для достижения устраивающих их решений, но не обладают правом их принятия.
Стратегия Б. Обамы в отношении корейской проблемы формировалась противоречиво, с учетом опыта предшественников. Подход эпохи Клинтона – обещание северокорейцам нормализации отношений и помощи после ликвидации ядерной программы – скомпрометировал себя и в Вашингтоне (где, впрочем, обещания Северной Корее всерьез выполнять не собирались), и (именно поэтому) в Пхеньяне. Подход эпохи позднего Дж. Буша (точнее, К. Райс – К. Хилла), основанный на продвижении шаг за шагом по принципу “действие в обмен на действие”, не может привести к удовлетворяющим обе стороны результатам, пока не приняты стратегические решения: в США – о сосуществовании с КНДР, в Пхеньяне – об уступках не только в ядерном вопросе, но и на пути демилитаризации и открытости. Это пока за гранью практической политики.
Администрация Обамы избрала довольно противоречивую тактику сочетания давления и санкций, отказа от признания ядерного статуса с попытками вернуть Пхеньян в переговорный процесс с прежними параметрами – т. е. в многостороннем формате и на основе презумпции безусловной обязанности Пхеньяна самоликвидировать ядерную программу независимо от исхода переговоров. Вашингтон сделал упор на реализации утвержденных Советом Безопасности ООН санкций, особенно стремясь прекратить оружейный экспорт КНДР в надежде, что лишение источников дохода сделает северокорейский режим более сговорчивым. Такой вариант носил промежуточный характер, поскольку цели переговоров оставались неопределенными. В этих условиях Пхеньян не видел в них смысла и уклонялся от диалога под тем предлогом, что не может его вести на равноправной основе, пока не сняты санкции.
К большой пакетной сделке стороны оказались не готовы, хотя она, очевидно, остается единственной надеждой на достижение комплексного урегулирования в Корее.
После визита в КНДР в августе 2009 г. бывшего президента США Б. Клинтона северокорейцы обозначили перспективы поиска решения, в первую очередь на двустороннем переговорном треке. После многомесячных заклинаний о том, что такие переговоры возможны только в рамках шестистороннего дипломатического процесса, США вынуждены были согласиться на контакты, уклончиво заявив, что “готовы к двустороннему диалогу, если это поможет продвинуть шестисторонний процесс”. Пхеньян сумел продавить свой подход и не только отыграть, но и даже улучшить свои позиции [59] .
59
Российская газета. 14.09.2009; Нодон синмун. 01.01.2010.
Попытка возобновить дипломатический процесс была сделана в декабре 2009 г. в ходе визита специального представителя президента США С. Босуорта, передавшего письмо Обамы на имя Ким Чен-ира. Северокорейская сторона изложила свои требования (отмена санкций, мирный договор), а позже публично, в традиционной новогодней редакционной статье 2010 г. призвала улучшить отношения с США, создать механизм мира путем переговоров, добиваться денуклеаризации Корейского полуострова и развивать межкорейский диалог [60] . Пхеньян призвал к “прекращению враждебных отношений с США”, назвав это “основной задачей для обеспечения мира и стабильности на Корейском полуострове и в Азии в целом” [61] . В январе 2010 г. МИД КНДР опубликовал заявление, официально предлагающее начать с США переговоры о заключении мирного договора.
60
Нодон синмун. 01.01.2010.
61
Там же.
Однако все эти заходы были Вашингтоном отвергнуты. Непреодолимым препятствием продолжает оставаться то, что США предлагают вести речь лишь о денуклеаризации КНДР, а Пхеньян считает необходимым обсудить более фундаментальные вопросы обеспечения своей безопасности, в том числе нового мирного режима.
Нежелание администрации Обамы найти нестандартные решения не вполне понятно. Фактор противодействия компромиссам со стороны южнокорейских и японских союзников (связывавший руки тандему Райс – Хилл) смягчен. Пришедшие к власти в Японии социалисты готовы к большей гибкости по отношению к КНДР, чем правившая в течение десятилетий консервативная группировка, которая ставила во главу угла “проблему похищенных”, а ее в желательном для японцев ключе северокорейцы при всем желании вряд ли смогли бы решить. Одновременно и правительство Ли Мён-бака было вынуждено смягчить подходы и встраиваться в новую ситуацию американо-северокорейского взаимного прощупывания.