У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века
Шрифт:
Региональная архитектура может включать как зонтичные организации, так и структуры обсуждения специфических вопросов в увязке с деятельностью других региональных и международных организаций (системы ООН, в области морского права, образования и т. п.).
Каковы могли бы быть модальности формирования структуры сотрудничества и роль России в этом процессе?
Для начала следовало бы адаптировать общие принципы международных отношений к специфике Северо-Восточной Азии. Такая работа уже ведется в рамках рабочей группы, но почти без интеллектуальной подпитки со стороны академического сообщества. Стоило бы подготовить доклад на эту тему силами российских ученых в кооперации со специалистами “шестерки” с точки зрения не удушения северокорейского режима (именно таков настрой нынешнего многостороннего обсуждения под эгидой американцев), а нашего
С практической точки зрения можно было бы сформировать отдельную подгруппу (а также структуры “второй дорожки”) по вопросам доверия с включением КНДР в качестве участника или наблюдателя или без такового. Предметом обсуждения могли бы стать предотвращение инцидентов на море и в воздушном пространстве, обеспечение безопасности морских коммуникаций, а также оповещение о военных маневрах и возможное приглашение наблюдателей, “белые” книги о военных доктринах и т. д.
В дальнейшем под эгидой “шестерки” стоило бы обсудить вопросы координации борьбы с новыми вызовами и угрозами в рамках региона (помощь при стихийных бедствиях, эпидемиях, проблемы экологии, трансграничная преступность, наркотрафик, нелегальные миграции и др.). К таким консультациям можно привлекать (для начала в качестве наблюдателей) и другие заинтересованные страны (наиболее естественным было бы участие Монголии, можно аккуратно привлекать и потенциальные страны-спонсоры). При этом страны могут сами выбирать, в каких программах им участвовать (в кооперации со специализированными международными организациями), а о результатах лишь информировать других участников.
В случае продолжения программ экономического содействия КНДР данная рабочая группа может стать ядром региональной экономической интеграции (в противовес уже формирующимся “тройкам” и зонам свободной торговли). Пилотными проектами могли бы стать железнодорожный транзит из СВ А в Европу, энергетические сети, включая слабо представимые пока идеи о транскорейском газопроводе и более реалистичные – о ЛЭП.
Важным направлением многосторонней кооперации может стать создание инфраструктуры межцивилизационного обмена и взаимодействия. С учетом непростой истории отношений среди народов, населяющих этот регион, полезны были бы многосторонние программы (с привлечением НПО) в области молодежных обменов, образования, науки, например, “год страны”, шестисторонние музыкальные и кинофестивали, естественно, с включением уже имеющихся каналов обменов.
Институализация структур сотрудничества в рамках относительно автономных подгрупп может развиваться отдельно от основного политического трека и потенциально может помочь прогрессу на нем. Даже в случае тупика в ядерном направлении сохранится дипломатический механизм взаимного общения и взаимодействия, имеющий собственную инерцию, ведь в многостороннем процессе организационно-процедурные вопросы не менее важны, чем существо дела. И уже одно это явилось бы для СВА благом, а для российской дипломатии – историческим завоеванием, позволяющим гарантировать России место в “концерте держав” Северо-Тихоокеанского региона. Если же удастся со временем довести дело до формирования структуры обеспечения безопасности, то переход к ней от структуры сотрудничества был бы более плавным и естественным.
Супержесткостью на жесткость [42]
С начала 2008 г. ситуация в Корее изменилась к худшему. США стали проявлять недовольство темпами переговорного процесса, понимая, что до конца президентского срока Буша завершить денуклеаризацию КНДР (и записать это в актив администрации), конечно же, не удастся (хотя на это и надеяться не стоило). Не добавила стабильности и смена президента у южного соседа. Приход к власти в Республике Корея в результате президентских выборов 19 декабря 2007 г. кандидата от консервативной оппозиции Ли Мён-бака стал водоразделом, ознаменовав собой очередной виток обострения ситуации на полуострове, сворачивания сотрудничества между Севером и Югом. Таким образом, появилась угроза не только для дипломатического процесса, но и для перспективы позитивных изменений в самой КНДР, возрождая в ней психологию осажденной крепости.
42
С использованием статьи: Толорая Г. Д. Северная
В политических кругах Вашингтона заговорили о необходимости полного пересмотра политики в отношении КНДР. Усилилась критика в адрес американских дипломатов якобы за чрезмерную уступчивость КНДР в переговорном процессе о денуклеаризации. На слушаниях в конгрессе США 6 февраля 2008 г., посвященных этой теме, звучало неудовольствие слишком медленным прогрессом в переговорах. Многие эксперты задавали простой вопрос: собирается ли КНДР уже сейчас отказаться от самого ядерного оружия, а не только от программ по его разработке? Ответ был неутешительным: пока КНДР не получила гарантий безопасности, до разоружения далеко.
Тем временем в США только усилилась критика режима КНДР. Вместо показавшего свою результативность в 2007 г. диалога влиятельные члены администрации Буша открыто предлагали вновь вернуться в отношении Северной Кореи к нажиму, изоляции и санкциям. Особенно показательным стало публичное выступление Джея Левковича, представителя госдепартамента США по вопросам прав человека в Северной Корее. Он не только предложил сделать тему прав человека центральной в контактах с КНДР, но и высказал сомнение в эффективности шестисторонних переговоров и вообще перспектив денуклеаризации, призвав к полному пересмотру переговорной линии, проводившейся на протяжении 2007 г. Сенатор-демократ Роберт Кэйси заявил, что поддержал бы любой реальный (т. е. без ущерба для окружающих стран) метод свержения Ким Чен-ира. И сторонников таких взглядов в Вашингтоне было немало, в том числе и в коридорах власти.
Не скрывалось, что США и от южнокорейского руководства ждут ужесточения позиции по отношению к Пхеньяну.
Муссировалась проблема невыполнения КНДР обязательств по денуклеаризации до конца 2007 г. Напомним, что, согласно шестисторонним соглашениям, КНДР должна была начать выведение из строя своих ядерных объектов, а также представить декларацию обо всех своих ядерных программах. При этом несколько месяцев было потеряно из-за задержки с перечислением, как было условлено, ранее замороженных США (в качестве санкций за незаконную финансовую деятельность) принадлежащих КНДР средств в банке Макао.
Тем не менее Пхеньян с помощью иностранных (главным образом американских) специалистов уже проделал большую часть демонтажных работ. Завершено 8 из 11 этапов: ядерные объекты не только остановлены, но и частично разрушены. Разве это не прогресс? США переданы 18 000 страниц документации, данные о количестве плутония, наработанного в КНДР, и о ее (впрочем, уже известных) ядерных объектах. Однако американцы сочли полученную от КНДР информацию не вполне надежной, неполной.
Данные по производству плутония в принципе проверяемы, если бы северокорейцы предоставили материалы о производственном процессе. Но они не торопились это делать, пока США не выполнят свою часть обязательств. Обещанные в качестве компенсации поставки мазута в КНДР шли с отставанием (виновата, кстати, и российская сторона, не поставившая топливо вовремя, в итоге мазут для закрытия нашей квоты компенсационных поставок пришлось закупить в Сингапуре). Северокорейцы отмечали, что обязательства по топливным поставкам выполнены лишь на 20 %, тогда как они проделали три четверти работ. Возможности обещанного американскими дипломатами выведения КНДР из списка государств – пособников терроризма и снятия санкций в торговле из-за отчаянного сопротивления консерваторов в Вашингтоне вообще оказались под вопросом. Тут сказывается и давление Японии, которая требует предварительно разрешить вопрос о судьбе похищенных много лет назад граждан Японии, которые, в общем-то, к денуклеаризации отношения не имеют.
Гораздо серьезнее – проблема с недекларированием КНДР программы по обогащению урана. Северокорейские переговорщики отрицают ее наличие, а американская разведка подозревает Пхеньян в продолжении работ по ядерной программе в обход всех договоренностей. Наверное, дыма без огня не бывает.
Вашингтон беспокоит также (особенно после бомбардировки израильскими ВВС якобы связанного с КНДР объекта в Сирии – возможно, реактора) и ядерное сотрудничество КНДР с другими странами. Пока что КНДР публично заверила, что в настоящее время такого сотрудничества нет, обязавшись не начинать его впредь. Словом, идет сложное, но не безрезультатное обсуждение проблем.