У всякого народа есть родина, но только у нас - Россия. Проблема единения народов России в экстремальные периоды истории как цивилизационный феномен российской государственности. Исследования и документы
Шрифт:
Произвольное деление на автономии привело к тому, что каждый народ считает, что он может спастись в одиночку. В СССР десятилетиями накапливались межнациональное недоверие, рознь, вражда, ставшие неизбежной реакцией на перекосы в национальной политике. Как и любая другая союзная республика, РСФСР, по существу, находилась в колониальной зависимости от центра. Произошли абсолютизация интересов центра, откровенное попрание прав субъектов федерации, пренебрежение их жизненными интересами, отрицание их суверенитета и т. д.
Абхазия и ее коренной народ – абхазы, имея свою многовековую государственность, никогда не жили под диктатом Грузии. Но в годы советской власти Абхазия волевым решением была насильственно присоединена к Грузии
34
Лит. Россия, 1993. 5 февр.
Там, где победители произвольно перекраивали границы, при развале империй наиболее острой становилась проблема границ.
Многие дважды покоренные народы – сначала царским режимом, а затем большевиками – потребовали вернуть им волю.
Имперская политика была направлена на «переплавку» всех народов в одном «интернациональном» тигле, с тем, чтобы унифицировать страну, в которой не будет трений по национальному вопросу, легче станет работа аппарата, армии, можно перейти на один язык, один стандарт мышления, создать «одномерного человека», готового работать и отправиться на любые «стройки века». Чтобы любой, самый отсталый солдат понимал команду, а вся страна пользовалась одной и той же документацией, и по указке сверху. Эта нелегкая задача требовала вытравить из людей их историческую память, любовь к родным очагам, «отеческим гробам», превратить их в «Иванов, не помнящих родства». От этого больше всех пострадали русские. Ведь произошло фантастическое оскудение, прежде всего России, русской культуры и русского языка.
Страдали и другие многочисленные народы России. В Казахстане, как и на Севере, в Сибири, создавалась система лагерей. Сюда ссылались «провинившиеся» народы. Именно в Казахстан в начале 1950-х гг. прибыли огромные массы людей (2 млн человек) на освоение целины. Такое «переселение народов» не могло не сказаться на морально-нравственном климате республики. Ведь здесь перемешались не только невинные и энтузиасты, но и уголовные элементы.
Утаивание и забвение исторического прошлого, содержавшего и позитивный опыт тюркских единений, и острые противоречия минувших столетий в Средней Азии, привели к взаимному отчуждению людей, к нынешним вспышкам межнациональных конфликтов.
Составление реестра исторических обид, кропотливое и дотошное выяснение, кто пришел на ту или иную землю первым, – обязательная претенциозная доминанта всех национальных разногласий. Но такие претензии и споры на их основе бессмысленны. Дело в том, что единой исторической версии событий, единой интерпретации исторических фактов не существует и каждая сторона выпячивает из истории то, что ей выгодно. Справедливых границ не бывает. Почти всегда можно обосновать территориальные претензии.
Важно осознать, что нагнетание атмосферы вражды и страха, попытки сведения исторических счетов между народами бессмысленны, а главное – опасны. На ненависти ничего создать не удастся, можно лишь разрушать.
Накануне Великой Отечественной войны почти 50-и народам СССР были навязаны новые алфавиты, составленные на основе русской графики. Так целенаправленно уничтожалась национальная письменная культура.
Политика центра по отношению к республикам была типичным отголоском самой настоящей колониальной политики. О людях никто не думал. Все же у нас был накоплен опыт решения межнациональных проблем и даже считался надежным.
Как представляется, никакой расовой
В 1936–1937 гг. из дальневосточных областей изгонялись китайцы и корейцы. Они перемещались в Среднюю Азию или за рубеж. Из Ленинградской области были изгнаны финны и эстонцы; в 1937–1941 гг. – поляки из старых и новых областей у западной границы; в 1941 г. за одну ночь перестала существовать Республика Немцев Поволжья; в 1943–1944 гг. произошла расправа с калмыками, чеченцами, ингушами, балкарцами, крымскими татарами, карачаевцами, месхами, болгарами; в 1947–1952 гг. на восток выселяли тысячи литовцев, латышей, эстонцев и западных украинцев [35] .
35
Копелев Л. Вопрос без ответа // Огонек, 1989. – № 46. – С. 14.
Итак, вопросы межнациональных отношений должны занять особое место в исторических исследованиях. Здесь выявились серьезные проблемы, нараставшие постепенно. Оставаясь нерешенными, они «загонялись под почву», создавали предпосылки для будущих противоречий, ссор и открытых вооруженных противоборств. В теории национального вопроса, в научном изучении состояния межнациональных отношений появлялись серьезные проблемы. Мифологизированное сознание создавало ирреальный мир «расцвета наций». Дефинициям «дружба народов», «социалистический интернационализм» был придан парадный характер. Как бесспорную истину официальная пропаганда и историография внушала, что национальный вопрос в стране решен полностью и окончательно. Считалось аксиоматичным, что СССР – союз равных и братских народов. Это действительно было равенство в бесправии, в отсутствии реальной независимости республик. Преуменьшалось значение национального вопроса в государственном строительстве, принижалась роль национального самосознания в духовном развитии общества, особенно русского народа. Парад суверенитетов, который так раздражал бывшее советское партийно-государственное руководство, – явление объективное. Российская империя, а затем СССР объединили народы различные по историческому прошлому, этносу и культурному наследию. Их развитие было искусственно остановлено. Серьезное же обсуждение межнациональных проблем в обстановке идеологической эйфории исключалось. Между тем проблемы существовали и требовали своего решения.
Официальная идеология утверждала, что у нас конфликтов нет, и поэтому создается впечатление, что все ухудшилось одномоментно и что виной всему перестройка. Но все дело в том, что конфликты подавлялись в зародыше, загонялись внутрь, а в годы демократизации и гласности вышли на поверхность. Национальный вопрос оказался сложнее, чем представлялось идеологам коммунизма. Их неоднократные заклинания о том, что этот вопрос, «оставшийся от прошлого», в СССР успешно решен, так же как и декларации о расцвете и сближении наций, не спасли Союз от распада. Подобные же национальные проблемы есть и в других странах.
Проявления самобытности национальных культур большевики рассматривали порой как национальную ограниченность. Но во всем мире сотни миллионов людей, так или иначе, придерживаются национального фактора, а это значит, что он является содержанием человеческой сущности. Если чувство национального удовлетворяет потребности личного и общественного характера, естественные национальные стремления и не приносит вреда другим нациям – это нормальное явление. Важно, чтобы чувство национального не трансформировалось в национальные перекосы в виде приоритета одной нации перед другой, в ненависть к другим нациям и народам.