У Южного полюса

Борхгревинк Карстен

придет слишком поздно, и инстинктивно бросились к самой

высокой части прибрежной полоски, хотя выгаданные нами 5 футов

высоты ничего не значили по сравнению с катившимся темным

водяным валом, угрожавшим смыть нас в ближайшее

мгновенье.

Все вместе взятое продолжалось, вероятно, несколько минут,

но нам они показались вечностью. Волна докатилась до нас,

покрыла с головой, швырнула об утес, потащила обратно и,

наконец, бросила

на острые камни.

Первый вал был самым высоким. Скоро мы вновь

почувствовали твердую почву под ногами. Когда лодка добралась до

берега, лейтенант Колбек увидел, что нам здорово досталось.

Все мы были в крови, кроме того ледяная вода

проморозила нас до мозга костей.

Что спасло нас? По-видимому, ледовый дугообразный выступ,

находившийся в нескольких футах к западу от нашей стоянки.

Ударившись о него, волна затем обрушилась основной своей

мощью на утес, расположенный восточнее нас.

Волна покрыла гору на высоту до 6 футов, как раз до того

места, где находились мы, когда айсберг обрушился в море.

Если б мы там остались, то первым же ударом водяного вала

нас размозжило. Недаром от утеса были оторваны большие

обломки, а скалистая стена существенно изменила свой вид

от ударов волн.

Как можно скорее мы устремились в лодку, чтобы

обеспечить сохранность своим коллекциям, а кстати и самим себе.

На судне в это время царило большое возбуждение и

беспокойство... Когда все в относительно благополучном состоянии

оказались вновь на борту, нас буквально засыпали вопросами,

а врач занялся лечением наших ранений.

Лишь немногие исследователи имели случай присутствовать

при рождении айсберга. По правде говоря, мы явились

свидетелями редчайшего зрелища. Часто приходилось слышать об

эскимосах, которые, заслышав как стонет в родовых муках

глетчер, пытались спастись на своих лодчонках, но находили

холодную могилу в огромной волне, качавшей зыбку

новорожденного айсберга. Мы равным образом едва не поплатились жизнью

за свою любознательность.

Образцы базальта, обнаруженные у подножия вулкана

Террор, были вполне сходны с теми, что находили мы у мыса

Адэр, на острове Поссешен и на острове Кульман. Это был тот же

мелкозернистый базальт с роговой обманкой; примерно такие же

образцы я привез в Европу в 1895 году после плавания на

«Антарктике».

По-видимому, эти породы образовались вследствие

вулканических переворотов, происходивших сравнительно недавно.

Химический анализ базальта, взятого у подножия вулкана

Террор,

дал следующие результаты*:

Наше намерение сфотографировать вулканы

выполнить не удавалось; на горный массив

надвинулись облака, по временам полностью

скрывавшие от нас белоснежные вершины.

Вопреки падению барометра я решил

оставаться с судном поблизости, на случай, если

погода на минуту прояснится.

Мы находились на 77°17'30" южной широты.

Склонение магнитной стрелки—130°, восточное.

Пока что произвели определение глубины на

расстоянии двух миль от подножия вулкана

Террор и в результате дна не обнаружили даже на

99,45 глубине 150 саженей.

Прошло 59 лет с тех пор, как представитель человеческого

рода впервые наблюдал могучие вулканы у Южного полюса

земной оси. С того времени никто больше не решался

приблизиться к этим мало доступным крайним границам неизведанной

области нашей планеты.

Вулканы на западе и тянущийся на восток Барьер были раз

навсегда признаны последним достижимым пределом на юге.

То, что было за ним, удавалось рисовать лишь умозрительно

на основании опыта, накопленного в высоких северных широтах.

Прошло шесть десятилетий, и ныне норвежцы осмеливались

приподнять покров тайны и открывали путь для дальнейших

исследований.

Сэр Джемс Кларк Росс пишет следующим образом

относительно обоих вулканов:

«При попутном ветре и ясной погоде приблизились мы к

какой-то земле, которая была видна уже с 2 часов дня

предыдущих суток и которую мы назвали островом Высоким... Остров

оказался гигантской горой, поднимавшейся над уровнем моря

на 12000 футов. Гора изрыгала в больших количествах пламя

и дым. Нам стала ясна истинная ее природа. Открытие в

высокой южной широте действующего вулкана является, понятно,

событием исключительно важным в геологическом отношении;

оно должно будет пролить дальнейший свет на физическое

строение земли.

Я присвоил вулкану имя «Эребус», а другому, несколько

меньшему потухшему вулкану высотой примерно в 10 000 футов

имя «Террор».

Не достигающий такой высоты остров округлых очертаний,

который был виден все утро, был назван «остров Бофорт».

«В 4 часа пополудни,—продолжает Росс,—мы были на 76°6'

южной широты и 168°1Г восточной долготы.