У Южного полюса
Шрифт:
образом подавать нам сигналы, однако расстояние было чересчур
велико, к тому же легкий западный ветер относил звуки в
сторону.
Мы понимали, что нужно спешить. Быстро спустили вельбот
на воду, перенесли в лодку собранные коллекции и стали грести
изо всех сил по одной открытой полынье, однако льды скоро
сошлись, причем так скоро, что я даже не успел заметить их
движения. В следующий момент мы уже находились на льду—
половина людей у руля, половина на левом борту: надо было
спасать от давления льда и лодку и самих себя.
Минута была решающая. Едва мы успели поднять лодку на
лед, как льдины с грохотом сомкнулись и перед нами
простерлось непрерывное белое поле. Полыньи закрылись, отдельные
льдины слились между собой. Видно было, как позади, на
берегу, высоко громоздился лед, что свидетельствовало о страшном
давлении, которое он испытывал. Задержись мы на воде хоть
мгновение—лодка была бы раздавлена как яичная скорлупа.
Мы протащили лодку по льду и успешно добрались до судна,
которое со своей стороны пробивало дорогу к нам через пояс
внешнего льда.
Оказавшись на борту, мы возобновили свое плавание к югу.
На следующий день ровно в 9 часов утра «Южный Крест»
вышел к южной стороне мыса Вашингтон. Приведя в
готовность все свои фотографические аппараты, мы сделали несколько
удачных снимков с этой хорошо заметной с моря географиче-,
ской вехи.
Тем самым я смог выполнить обещание, которое дал в 1898
году в Австралии своему другу, известному географу и писателю
Шиллинглау. Пасынок адмирала Вашингтона—Шиллинглау
просил меня привезти ему снимок замечательного мыса,
которому адмирал Росс присвоил имя его отчима.
В 1841 году Росс нашел у мыса Вашингтон угол наклонения
равным 88°33'. Между тем его пеленгование вулкана Мельбурн
с наблюдательного пункта дало показатели: N—82 мили W.
По нашим наблюдениям угол наклонения меньше
наблюдаемого в 1841 году. Во время нашего пребывания на суше солнце
находилось за горной вершиной, поэтому мы не могли
определить магнитного склонения; необходимость быстрого отъезда
не дала нам возможности измерить интенсивность магнитных
сил. Тем не менее сознание того, что мы все же сделали ряд
важных наблюдений, собрали богатые коллекции из царства
минерального, растительного и животного, преисполняло всех
радостью и гордостью. В то утро, когда вулкан Мельбурн скры-,
вался мало-помалу на северном горизонте, на борту «Южного
Креста» царило самое лучшее настроение.
К югу от вулкана Мельбурн берег был значительно ниже,
чем на севере. Отдельные места выглядели издали так, будто
они вполне подходили для высадки и для поездки в глубь
континента.
В качестве пионеров мы должны были мириться и с
теневыми сторонами своей работы. Нашей задачей было
прокладывать путь другим. Недостаток времени не позволял нам самим
использовать результаты собственных трудов.
Мы провели год в таком месте, где с одной стороны был
бурный океан, а с другой—неприступные горы. Поэтому мы
поневоле вынуждены были тщательно изучать сравнительно
небольшое пространство; быть может, от этого наша работа стала
более углубленной.
Скоро нам предстояло ступить на низкую, легко доступную
землю с огромными, сверкающими белизной ледниками, но
углубиться в нее мы не имели возможности. На нашу долю
выпадало лишь проторить путь для следующего поколения
исследователей.
От подножия вулкана Мельбурн на юг тянется непрерывная
ледяная ступень, расположенная примерно на 70 футов выше
уровня моря. Внешняя сторона этой ледяной ступени падала
вертикально и образовывала как бы барьер, отграничивающий
внутреннюю часть. В отдельных местах ледяная стена
достигала высоты в 150 футов. Это происходило скорее всего там, где
ледяные массы, скользившие под страшным давлением с
антарктического плато, упирались в морское дно.
Эта ледяная ступень не представляла для нас ничего нового.
Мы встречались с такой же в бухте Робертсон, но здесь, где
поверхность материка была ниже, а обрыв к морю меньше,
ледяной покров спускался в океан постепенно и незаметно.
Когда солнечные лучи играли в кристаллах льда, ледяная
ступень блистала чудесными разнообразными красками—белой,
зеленой, голубой, ярко-красной.
Верхний край ледяной ступени, отходившей от берега
примерно на пять миль, представлял собой белоснежную равнину
и шел как своего рода проезжий путь вдоль всего берега к югу.
Несомненно, именно эту ледяную ступень видел Росс в
1841 году, когда он из-за пакового льда не смог приблизиться
к материку настолько, чтобы установить, что это действительно
материк.
Картографическая работа адмирала Росса закончилась
фактически вулканом Мельбурн. Дальше к югу его записи
базируются более или менее на отдельных догадках.
На следующий день в 3 часа утра мы подвели «Южный Крест»
к ледяной ступени вплотную и закрепили его с помощью