Убежище
Шрифт:
Внезапно Кериан в лицо ткнули громко кудахтавшей и машущей крыльями живой курицей. Отпрянув, она изо всех сил ударила торговца в грудь ногой. Невезучий торговец живым товаром отлетел на своих товарищей. Они все врезались в свои повозки и попадали в грохоте жестяных кастрюль и суматошном кудахтанье куриц.
Со стороны суукетов поднялись вопли протеста. Так не было принято! В Фабаззе небольшая толкотня была привычна, но не столь грубая. Несколько суукетов подняли обломки разломанных повозок и замахнулись этими палками на эльфов. Львица демонстративно извлекла свой меч. Верный капитан неохотно сделал то же самое. Кхурцы расступились и позволили пройти вооруженным эльфам.
К тому времени, когда они выбрались на другую сторону рынка и начали подниматься по ступенчатой улице, на лице Львицы была свирепая гримаса, и отнюдь не из-за ссоры с торговцем домашней птицей. То происшествие ей скорее подняло настроение. Нет, ее отвращение было вызвано той вонью, которой теперь была пропитана ее одежда. Зловоние Фабазза, казалось, впиталось в саму ее кожу. Ей очень хотелось умыть руки и лицо в фонтане, но это было тщетной надеждой. Кхури-Хан не тратил воду на подобные украшения.
Плотно наставленные дома, восстановленные после мародерства Малис и ее миньонов, эльфийскому взгляду казались неестественными. Некоторые приземистые и квадратные, другие повыше и круглые, они хвастались разнообразием оттенков черепицы. В богатых районах преобладали более спокойные кремовые и золотистые оттенки; здесь же привычны были чередующиеся синие и белые полоски, но самые бедные домовладельцы использовали те остатки черепицы, которые только могли выпросить. Их дома могли пестреть всеми цветами радуги — оранжевым, зеленым, красным, голубым. Вдобавок, так как с жителей Кхури-Хана налоги собирались согласно длине и ширине фундаментов их домов, большинство жилищ сверху были шире, чем у основания. Когда Львица с Гитантасом достигли верха узкой извилистой улицы, между нависавшими карнизами виднелась лишь узкая полоска голубого неба.
В этот час большинство жителей были на сууках. Не считая костлявой серой кошки, единственным признаком жизни был слабый перезвон. Кериан пересекла улицу, направившись к началу проспекта, носящего название Храмовый Путь. Все главные городские культовые сооружения располагались вдоль этой улицы, протянувшейся с востока на запад. Кхурцы были помешаны на религии, поклоняясь богам и полубогам, о которых другие имели смутное представление. Все время на протяжении Исчезновения Богов, Великой Войны и падения драконов, кхурцы продолжали цепляться за свою веру.
Где-то ближе к середине, Храмовый Путь слегка заворачивал к северу, огибая неизменный центр Кхури-Хана, огромный артезианский колодец, известный как Нак-Сафал. Это название было сложно перевести. «Бездонное Озеро» было простейшей из слышанных Кериан трактовок.
Их путешествие не вело их так далеко. Их цель была в начале Храмового Пути, и именно она являлась источником перезвона: Храм Элир-Саны. Каменная стена окружала священное место. Всего полутора метров высотой, она несла скорее декоративную, чем защитную функцию. По ее верхушке тянулся ряд изогнутых медных прутьев. С каждого свисали тонкие диски того же металла. Когда было движение воздуха, диски били по прутьям, образуя звонкий хор. Он должен был символизировать журчание падающей воды, но Кериан и Гитантас, родившиеся и выросшие в зеленых землях Квалинести, отмечали мало сходства. Тем не менее, этот звук был приятным и загадочным. Когда стены не было видно, этот звон казался порожденным самим воздухом.
Стена огораживала большой внутренний двор, мощенный кремовым известняком. В центре двора находился Храм Элир-Саны. Он не был большим, но Кериан подумала, что это, несомненно, самое прекрасное здание в Кхури-Хане. Оно не шло ни в какое сравнение, конечно же, с великими святилищами Квалиноста, но в нем был определенный стиль. Построенный из ослепительно белого мрамора, этот храм, как и внутренний двор, сейчас частично был в тени. Когда солнце находилось выше, бледный камень храма и внутреннего двора отражали свет с практически невыносимым сиянием.
Идеально квадратный храм окружала колоннада. Гладкие белые колонны у основания были уже, чем у вершины, подражая причудливой конструкции городских домов. Храм венчал купол, вырезанный из цельного блока бледно-голубого мрамора, редкий цвет для этого камня. По меньшей мере десяти метров в диаметре, купол был отполирован до толщины ногтя. Как древние кхурцы сотворили такое чудо, и что еще невероятнее, водрузили его на храм, являлось вопросом, на который не мог дать ответ ни один из ныне живущих.
Металлическая дверь была отворена, и двое эльфов въехали во внутренний двор и спешились. Кериан отдала свои поводья Гитантасу, сказав, что ему нужно подождать ее снаружи. «Мужчины не допускаются в этот храм», — сообщила она. — «Как и оружие, к сожалению».
Она обмотала портупею вокруг луки седла, а также оставила свой кинжал в ножнах. Гитантас напомнил ей, что они должны покинуть город до заката. Она кивнула. До этого срока все еще оставались часы.
Сахим-Хан постановил, якобы ради собственной безопасности эльфов, что ни один лэддэд не может оставаться в городе от заката до рассвета. У Львицы было твердое мнение о Сахиме и его эдиктах, но прежде, чем она смогла озвучить его, скрежет железа заставил ее развернуться, немедленно насторожившись.
Четверо мужчин в кхурском облачении ворвались во внутренний двор сквозь единственный проход в стене. Поверх льняных гебов у каждого был аффр — халат с капюшоном, по колено длиной, излюбленное одеяние кочевников из сердца пустыни. Их лица скрывали шарфы, оставляя видимыми лишь глаза. Каждый держал в руке излюбленное оружие кочевников — длинный меч с узким лезвием без гарды.
Львица без промедления извлекла свой меч. «Назад!» — предупредила их она. — «У нас дело к святейшей жрице, и мы не хотим ссориться с вами».
«Мы ссоримся с вами, лэддэд. Сегодня ваши жизни оборвутся!» — произнес один из людей, его голос был приглушен шарфом. Немедленно, все четверо атаковали.
В отличие от городских стражников у ворот, эти люди, по-видимому, не были знакомы со своими врагами. Трое из них направились к Гитантасу, считая его большей угрозой. Только один остался заняться Львицей. Ее меч рванулся вверх, целясь в глотку мужчины. Неожиданно ловко, ее соперник парировал укол и нанес ответный удар. Она уклонилась от его атаки, но гладкая поверхность известняка подвела ее. Львица поскользнулась — не сильно, но достаточно, чтобы потерять равновесие. Она почувствовала, как клинок мужчины задел ее левое ухо.