Убежище
Шрифт:
Покрытая пылью от долгого скорбного путешествия, колонная конных эльфов замедлила ход и остановилась, когда передовые всадники заметили выстроившуюся, чтобы приветствовать их, делегацию. Беседующий, справа от него Львица, слева лорд Мориллон Амбродель, стоял во главе смешанной толпы квалинестийцев и сильванестийцев. Позади них располагались восемь горнистов, выдувавших фанфары. Все щурились от ослепительного света, несмотря на сооруженный над ними Планчетом навес.
Армия приспособила пустынное облачение поверх брони; солнечные лучи за несколько часов могли поджарить плоть под металлом. Самым первым ехал необычайно высокий эльф в кхурской панаме. Осадив лошадь, он снял перчатки
«Приветствую вас, лорд Таранас», — Гилтас протянул руку.
Пожав руку своему повелителю, воин посмотрел за Беседующего на Львицу. «Генерал, представляю вам Армию Эльфийских Наций! Вы снова командуете», — сказал он.
«Хорошая работа, Таран», — тепло ответила она. — «Как прошло путешествие по побережью?»
«Чертовски жарко. И не только из-за солнца».
«Потери?»
«Двадцать девять убитых. Сорок четыре раненых».
«Так много?» — спросил Гилтас. — «По какой причине?»
«Обычные, сир: жара, жажда, дизентерия, ядовитые укусы и безумие — все то, что пустыня обеспечивает в изобилии. И еще одна напасть». — Таранас помрачнел. — «От Мыса Смотрящего Кендера нас два дня преследовали кочевники, обстреливавшие нас из-за дюн. Они были вооружены арбалетами».
Люди пустынных племен обычно носили короткие изогнутые луки, им не хватало материалов и мастерства для изготовления арбалетов. Новости Таранаса вызвали оживление и шепот среди окружения Беседующего.
«Откуда у кочевников арбалеты?» — спросил Лорд Мориллон.
«Вы знаете, откуда», — прошипела Львица. — «Неракцы!»
«Нет доказательств…»
«Дайте мне три дня, и я принесу вам доказательства — кочевников и их луки!» — рявкнула она, прерывая аристократа.
Никто не сомневался, что любой кочевник, которого доставит Львица, будет мертв по прибытии. Хотя некоторым советникам, включая Мориллона, было не по себе от ее кровожадности, другим явно это нравилось.
Тем не менее, ослепительные пески были не местом для обсуждения политики. Гилтас прекратил дискуссию, сказав: «Генерал Таранас, ваш Беседующий и ваш народ приветствуют вас дома. Леди Кериансерай встретится с вами позже и отдаст новые приказы. Продолжайте обычное патрулирование. Остальные воины могут отдыхать. Еда и питье ждут всех».
Таранас отсалютовал и подал сигнал колонне двигаться вперед. С фланговыми и разведчиками по обеим сторонам, колонна вытянулась на милю. Заняло немало времени, пока все усталые подавленные воины проследовали мимо него, но Гилтас оставался на месте, приветствуя каждого всадника с возвращением. Его поведение глубоко тронуло солдат. Хотя его небесно-голубое платье начал окрашивать пот, а тяжелый обруч на лбу сдавливал спутанные волосы, Гилтас стоял неподвижно, даже когда некоторые из его окружения начали покачиваться, испытывая головокружение от жары. Каждый приближавшийся воин слегка выпрямлялся и поднимал голову немного выше при виде Беседующего с Солнцем и Звездами, с огромным достоинством стоя приветствовавшего их.
Его советники роптали на задержку. Даже Львица, гордая за свою армию, чувствовала, что он терял драгоценное время на этот спектакль. Но до тех пор, пока последний покрытый волдырями разведчик не вошел в палаточный город, Гилтас не уходил. Он повернулся и направился в поднятое проезжавшими всадниками облако пыли. Кериан снова завела речь о необходимости захвата кочевников, чтобы получить доказательства, что их нападения спонсировались неракцами. Это вновь разожгло споры среди свиты Гилтаса.
«Ситуация очень деликатная», — настаивал Мориллон. — «У нас есть разрешение Хана находиться здесь, но если мы проявим насилие по отношению к его подданным,
«Вы и есть сама деликатность!» — Львица закашлялась в поднятом песчаном шлейфе. — «Смотрите, что случилось вчера — на меня и моего капитана внезапно напали средь бела дня! Вы называете это место безопасным?»
«Несколько подстрекателей. Прискорбно, безусловно, но…»
Кериан накинулась на него: «Прискорбно! Фанатики жаждут нашей крови, а вы называете это прискорбным!»
«Успокойтесь», — произнес Беседующий. Он не поднял голоса, тем не менее, это прозвучало как приказ. — «Лучший путь лежит где-то между двумя крайностями. Нам следует заботиться, чтобы Сахим-Хан оставался дружелюбным, или хотя бы нейтральным, по отношению к нам, но мы не можем позволить, чтобы на наш народ охотились и убивали поодиночке». Он остановился у границы нагромождения палаток, добавив: «Нам нужна альтернатива этому месту и терпению Хана».
Его взгляд на жену был многозначительным, напоминая ей о грядущей миссии сопровождения архивариуса Фаваронаса с небольшим отрядом ученых в Долину Голубых Песков. Не то, чтобы Кериан совсем не нравилось это поручение. Львица по-прежнему считала его не более чем задачей кендера, бессмысленной тратой времени, но, по крайней мере, она бы хоть что-то делала. Придворная жизнь раздражала ее; а вдобавок теперь еще и навороченные интриги, которые Гилтас считал необходимым плести с этим людским ханом. Лучше жариться на просторах пустыни, чем томиться в Кхуриносте в тисках протокола с подрезанными извилистой дипломатией крыльями. Это путешествие, по меньшей мере, даст возможность пособирать информацию.
Королевская процессия по мере продвижения по узким переулкам проходила мимо палаток с откинутыми, чтобы впустить хотя бы легчайший бриз, пологами. Потолок из плотной травы, накрывавший проход, давал защиту от жаркого солнца, а еще в этом месте было так душно, что трудно было дышать. Несмотря на этот дискомфорт, Гилтас замедлил шаги, вновь завороженный мастерством своего народа.
Палатки здесь были превращены в мастерские, в которых ремесленники использовали старинные умения, чтобы предать металлу и камню форму предметов не только полезных, но и красивых. В виду отсутствия больших печей и горнов, эльфам приходилось закупать сырье в городских сууках. Слитки необработанной меди ковались до толщины пергамента, чтобы потом обрести любую форму, от элегантных ваз до крошечных искусных сережек. В одной из лавок кипы серебряной проволоки плотно сплетались в браслеты и ожерелья, так любимые кхурцами. В другой, изнуренный эльф, сидевший, широко раскинув ноги, на грубой джутовой подстилке, полировал на шлифовальном круге целую корзину полудрагоценных камней. Мастерство гранильщика завладело вниманием Беседующего. Полутемный интерьер его палатки подсвечивался солнечным светом посредством угловых зеркал, а его колесо было прикреплено к небольшому вентилятору из пальмового листа; когда эльф трудился, энергия колеса также служила для охлаждения его чела.
Когда Беседующий остановился, он и сопровождающие перекрыли свет, падавший на занятые руки гранильщика. Исхудалый эльф поднял взгляд, а когда увидел своего посетителя, его морщинистое лицо от удивления расслабилось. Он поспешил было подняться, но Беседующий поднял руку и мягким голосом велел не вставать. Гилтас подошел ближе, сунул руку в корзину камней и вытащил особенно красивый аметист. Поверхность темно-красного драгоценного камня была квадратом со стороной три сантиметра, и весьма искусно огранена, несмотря на грубые инструменты, которыми вынужден был пользоваться мастер.