Убежище
Шрифт:
12
Когда солнце взошло над Кхури-Ханом, городские ворота, как и обещал Хан, открылись. Однако, солдаты у западных ворот, подняв железные решетки и открыв внутрь огромные деревянные двери, открыв рты, с ужасом смотрели на то, что им открылось с другой стороны.
Дорога, пыльная и занесенная песком, шла под уклон от Наковальни Малис к внешнему кольцу палаток эльфов. Многие из них были порваны во время недавних беспорядков, но за ними простирался обширный эльфийский лагерь. Эльфы сновали, словно шершни вокруг потревоженного гнезда. На дороге лицом к Кхури-Хану выстроились десять тысяч эльфийских копейщиков и лучников в изрядно поношенных доспехах.
Кхурские солдаты вечером накануне имели кровавые стычки с безумными фанатиками, а теперь они уставились на ряды готовой нанести удар эльфийской кавалерии в сорока метрах от них.
Долгое время ни одна из сторон не двигалась. Солнце встало над Кхурманским морем. Надуваемые с моря высокие кипы облаков тихо проплывали над головами, покрывая землю причудливыми движущимися тенями. Известие о изготовившейся эльфийской кавалерии достигло Кхури ил Нора, и Сахим-Хан отправил генерала Хаккама выяснить намерения лэддэд. Предупреждение лорда Мориллона о том, что эльфы будут штурмовать город, было у всех на уме, и ни у кого на языке.
Хаккам, еще мальчиком служивший носителем щита у отца Сахима, был плотным раздраженным человеком. Его доспехи были слишком тесными, и немилосердно натирали шею и талию. Он все время получал невозможные или противоречащие приказы от Сахим-Хана, а потом на него обрушивался гнев повелителя, когда все происходило не так, как тот желал. Из-за этого, Хаккам все время пребывал в дурном настроении.
Лицом к городским стенам, с утренним солнцем, светившим им в глаза, эльфы едва ли пребывали в лучшем настроении. Таранас командовал десятью тысячами всадников, разбитых на эскадроны по пятьдесят, как в старой сильванестийской армии. Под потертыми шлемами и выбеленными солнцем плащами они были голодными и исхудавшими, и готовыми скакать на любого врага, которого им прикажут уничтожить.
Беседующему поступило сообщение, что ворота открылись. Набросив старое белое шелковое платье (большая часть золотой вышивки была спорота, так как была слишком ценной, чтобы просто оставлять ее в качестве украшения), Гилтас поспешил к восточной границе Кхуриноста с Планчетом по пятам.
«Нет вестей от лорда Мориллона или капитана Амброделя?» — спросил Гилтас.
Планчет покачал головой: «Нет, сир. У них могло не быть возможности добраться до нас, пока ворота были закрыты».
Необъяснимое исчезновение одного из советников Беседующего лишь усиливало напряжение в эльфийском лагере. Гилтас знал, что оставался лишь шаг до вспышки конфронтации. Вид многочисленной кхурской стражи на городских воротах был искрой, которая не нужна была данной напряженной ситуацией.
Они добрались до тесных рядов всадников, и Планчет закричал: «Дорогу Беседующему! Дайте пройти!»
Всадники колотили своих скакунов в один бок или другой, чтобы дать Беседующему пройти между ними. Со спутанными волосами, потом, текущим под ввалившимися глазами, Беседующий с Солнцем и Звездами направлялся к передовой шеренге. Когда последняя линия всадников расступилась перед ним, он оказался на мощеной дороге перед городской стеной. Зубчатая стена была густо усеяна кхурскими куполообразными шлемами. Пока Гилтас смотрел на них, их число прибывало.
«Кто-нибудь выходил или говорил с вами?» — спросил он ближайшего всадника.
«Никто, Великий Беседующий».
Обеспокоенный отсутствием своего советника, Гилтас, тем не менее, был рад видеть, что ворота открыты. Возможно, Мориллон добился успеха. Возможно, он выйдет в любой момент, если только Хан не открыл ворота по своим собственным, возможно гнусным, причинам.
«Что ты об этом думаешь?»
Планчет изучил городскую стену налево и направо, прежде, чем ответить. «Они кажутся столь же удивленными видеть нас, сколь мы видеть их».
Гилтас согласился. Если Сахим-Хан намеревался напасть, его войска ринулись бы немедленно, не собираясь на стенах и тараща глаза полчаса.
«Найди мне глашатая», — сказал он. — «Посмотрим, не можем ли выяснить, что происходит, без кровопролития».
Планчет предложил пойти самому, и Гилтас согласился. Лицо Планчета было известно кхурцам, и он нес бремя благосклонности Беседующего. На нем был местный геб, подходящее облачение для этой задачи. Нет смысла выглядеть как воин, когда нужен дипломат.
Привязанный к копью клочок ткани образовал вполне сносный белый флаг. Когда Планчет оседлал коня, Гилтас взял его лошадь за уздцы.
«Выясни их намерения, и подчеркни, что наши — мирные», — сказал он. — «Убедись, что наш народ по-прежнему имеет доступ к городским колодцам». Угроза жажды уже нависла над палаточным городом. «Не упоминай Мориллона — пока не нужно».
Планчет кивнул и неспешной рысью двинулся по поднимающейся дороге. Ветер шипел над северными дюнами. Добравшись до места, где дорога выравнивалась, он остановил лошадь. Облака разошлись, и его осветил луч солнца. Гилтас приободрился. Это было хорошим знамением.
Конный эльф ждал, беззащитный и одинокий, пока кхурцы не выслали своих собственных всадников. Спустя пять долгих минут из ворот выехал квинтет вооруженных солдат. Со стремени одного из всадников свисал пурпурный с золотом вымпел.
Кхурцы медленно приближались, словно опасаясь вероломства. В один момент Планчет отмахнул от лица кусачую муху, и кхурцы замерли. Он понял, что они были очень напуганы.
В центре квинтета, с внушительного вида кавалеристами по бокам, скакал коренастый человек с толстой шеей и свекольно-красным лицом. Когда кхурцы приблизились, Планчет узнал его.
«Приветствую, генерал Хаккам!» — обратился он. — «Мир вам!»
«И вам, Планчет из Квалиноста», — громко произнес желчный генерал. — «Что, во имя Каргата, здесь происходит?»
«Я собирался задать вам тот же вопрос. Городские ворота были закрыты для нас со вчерашнего дня. Колодцы Кхури-Хана — наш единственный источник воды. Мы начали испытывать жажду».
«И только поэтому вы построили свою армию?»
Еще почему? «Генерал, последние два дня на нас нападали шайки. Были сожжены палатки и избиты наши граждане, некоторые довольно серьезно. Мы не знали, что может появиться из города в следующий раз».