Убить Императора. Шаг 1
Шрифт:
— Я никогда не смирюсь, — в нос крикнул он. — Мне просто нужно стать сильнее! Ну почему ты не понимаешь меня?! Мы же братья, Аластер! Мы же…
— Я не ровня тебе, — со спокойным тоном ответил старший Цепеш.
— Потому что ты озлобленный на весь мир кусок придурка! — рыкнул Эфингем, рванув вперёд.
Кажется, на этот раз Аластер успел даже тяжело вздохнуть, прежде, чем, всё ещё не доставая рук из карманов, с разворотом прыгнул, ударяя ребром стопы мальчишку прямо в висок. Эфингема подбросило ещё до того, как он успел что-то осознать. Земля встретила его раскатом
— Нет, дело не во мне. Дело лишь в том, что ты слаб.
Похоже, старший Цепеш решил окончательно выбить из брата желание находиться в рядах рыцарей. Он с силой ударил его в живот.
— Ты слабее всех, кого я знаю, Эфи.
Аластер ещё раз замахнулся. Его лицо оставалось непроницаемым и спокойным, а вот нога летела прямо в лицо, не имеющему возможности сопротивляться, Эфи. Даже от «зрителей» послышались сочувственные вздохи. Все прекрасно понимали, что полковник перегибает, да и разыгрался не на шутку. Но останавливать его никто не смел.
Тем временем, лицо младшего Цепеша постепенно окрашивалось в алый. Струйки бежали с бровей, губ и носа, а он сам от боли в костях рук, даже не мог прикрыть живот, куда раз за разом, всё ожесточеннее бил Аластер.
— Ты слаб, слышишь? — вскрикнул он, тут же снова возвращая спокойствие в голос. — Слаб, как ребёнок!..
Неожиданно, ему пришлось отскочить.
Эмма стояла перед Эфингемом, отгораживая его от брата.
— Он и есть ребёнок, — зарычала она.
Аластер наконец достал одну руку, убирая волосы с лица.
— Тебя это не касается, Аннандейл. Я был снисходителен к тебе, но ты, кажется, не умеешь быть благодарной.
— Да сунь ты себе эту снисходительность знаешь куда?! — уже крикнула она, со слезами на глазах.
Медленно растягиваясь в улыбке, Аластер подходил ближе. Он оценивал девушку перед ним, не зная смеяться ему или плакать.
— Ладно, так уж и быть, — он направился к третьему столпу за печаткой. — Благодари свою защитницу, Эфи. Но ты всё равно проиграл. Я снимаю с тебя звание рыцаря. Ты расформирован и понижен в звании.
Что говорил брат, Эфингем не слышал. Около него суетилась Эмма с той самой аптечкой, первым делом фиксируя закрытый перелом руки, где кость торчала совсем в неположенном месте. Вокруг них то и дело нависали новые люди.
Луис что-то записывал.
Кроу обнимал себя руками за плечи, явно решив раз и навсегда не перечить Аластеру.
Только первый столп подавал бинты Эмме, пытаясь даже не смотреть на Эфингема.
Эфи плакал.
Четвёртая, кажется, тоже. Она не могла ответить самой себе «почему», но то и дело подтирала скатывающиеся слёзы.
Цепеш прижимал сломанные пальцы к телу, пытаясь унять боль, пока в голове лишь стучали ненавистные слова.
— Ты больше не рыцарь, Эфингем.
Теперь он никто.
Вики, что увязалась неловкой тенью, пыталась поспеть за решительно удаляющимся мужчиной. Твёрдый шаг выбивал из-под подошвы мелкий щебень, широкая линия плеч была расправлена и напряжена до предела, а руки висели
Острый край отличительного значка брата гадко холодил кожу, пока старший Цепеш играючи скользил ногтевой пластиной по его ребру, пересчитывая близко расположенные зазубрены. Ровно шесть почти незаметных углублений, что говорили о номере рыцаря. У главы Великого Круга зазубрен не было вовсе, его значок был идеально ровным, из-за чего отметены не соответствовали номеру рыцаря.
Распахнув дверь в покои, что были выделены ему принцем, он пропустил за собой и свою верную собачонку, что прикрыла за ними дверь, продолжая прожигать спину брюнета преданным взглядом. На ходу расстегнув рубашку, он стянул её с крепкого тела и кинул на массивное кресло вместе со значком. Обернувшись к Вики, он окинул её нечитаемым взглядом, а когда девушка привычно сделала шаг к нему, схватился за ремень, щелкая пряжкой.
Пальцы Виктории потянулись к пуговицам её собственной рубашки, но Цепеш одёрнул её, громко цокнув языком, явно давая понять, что в этом нет необходимости. Приспустив брюки и белье, он обнажил наливающийся кровью орган и, осев на край кровати, слегка раздвинул ноги, чтобы дать девушке свободу действий.
Вики послушно опустилась на колени перед кроватью и, придерживая член командующего одной рукой, стала осыпать нежными поцелуями головку, постепенно спускаясь ниже.
Несмотря на упругий язык и старательный хрип, на жадно сжимающееся горло девушки и её ловкие пальцы, все мысли Аластера возвращались к брату, отвлекая от процесса. Вот что уж точно не способствовало эрекции — так это воспоминания о младшем брате, что, покалеченный им, лежал весь в крови, корчился от боли и наверняка с ненавистью и отвращением повторял его имя. Глупец, маленький наивный глупец.
Быстрым движением намотав хвост Вики на кулак, он вжал её лицо в собственный пах, заставляя закашлять и вцепиться пальцами в икру мужчины. Задвигав рукой, он закрыл глаза, забывая, кто сейчас обнимает горлом его член, заставляя себя чувствовать наедине с самим собой.
Наконец, излившись глубоко в горло девушки, он грубо отстранил её от себя и резко поднялся с кровати. Поведя шеей, он молча направился в сторону купальни.
Тут же натянув дежурную улыбку, Вики стала спешно поправлять волосы и приводить себя в порядок.
— Я могу идти, сэр? — окликнула она его возле самого входа в ванную.
Мужчина на секунду обернулся и, устало кивнув, закрыл за собой дверь. Через минуту зажурчал поток горячей воды, что разбивался о кафель ванны. Ударившись о плитку на стене лбом, он прикрыл глаза.
Вики, прикрыв за собой дверь, прислонилась к ней спиной, всё ещё сияя довольной улыбкой.
Выйдя из душа, Аластер тут же упал нагим разгоряченным телом на прохладное белоснежное белье. Вздохнув, он вытянул руку к креслу, чтобы снова взять значок брата. Бегло глянув на сверкнувший металл, он уже привычно вложил его в руку, пробегаясь ногтем по зазубринам.