Убить Мертвых
Шрифт:
На следующий день я просыпаюсь почти в два часа дня. Потребовалось изрядно выпивки, чтобы заснуть прошлой ночью. Все подушки валяются на полу, а одеяла сбиты в узел у моих ног, так что я понимаю, что мне что-то снилось, но не помню, что именно. Возможно, Касабян знает. Он снова на столе у ПК, просматривает онлайн-каталоги с видео, делая вид, что не знает, что я проснулся. Думаю, Люцифер дал ему толику дара ясновидения, чтобы тот мог делать снимки моих мыслей. Ничего. В последнее время я намного больше игрался с колдовством, так что мне не всегда приходится
Потеря «Бугатти» пробила в моём сердце дыру размером с автомобиль, поэтому я угоняю «Корвет» от «Пончиковой Вселенной» и еду к Видокам. Может быть, мне следует так начинать называть Видока с Аллегрой. Она всегда там, когда я прихожу. Не думаю, что она возвращается в свою квартиру для чего-то другого, кроме как переодеться.
Я ненавижу «Корветы», так что оставляю его перед самым очевидным наркопритоном в районе Видока и несколько оставшихся кварталов до его дома иду пешком.
Войдя внутрь, я поднимаюсь на лифте на третий этаж и иду по коридору. Я не могу найти свои сигареты, так что останавливаюсь в коридоре и обхлопываю карманы. Рядом со мной останавливается седой мужчина в зелёной ветровке и поношенных чиносах [133] .
133
Повседневные хлопковые брюки.
— Вы раньше здесь не жили?
Я киваю, продолжая ощупывать карманы. Если я оставил сигареты в машине, то они уже у нариков, мать их.
— Давным-давно.
— С девушкой, верно? Симпатичной. И она осталась здесь после того, как вы съехали.
И зачем я делаю это с собой? Вот что случается каждый раз, когда я пытаюсь быть человеком. Я делаю что-то нормальное, например, вхожу в парадную дверь дома, и ко мне тут же цепляется Соседский Дозор [134] .
134
Cамоорганизация жителей для борьбы с правонарушителями.
— Да, она была очень симпатичной.
Он одаривает меня чуть заметной улыбкой только-между-нами-парнями.
— Что стряслось, друг? Она вышвырнула тебя за то, что приставал к её сестре?
Иногда нет ничего хуже правды. Она может быть тяжелее и горше, и ранить больнее, чем нож. Правда может очистить комнату быстрее, чем слезоточивый газ. Проблема с тем, чтобы говорить правду, заключается в том, что у кого-то на вас появляется что-то, что они могут использовать против вас. А хорошая часть заключается в том, что вам не нужно помнить, какую ложь вы кому говорили.
— Меня затащили в ад демоны из незапамятных времён. И пока я был там, то убивал монстров и стал наёмным убийцей для дружков дьявола. А как у вас дела?
Улыбка парня застывает. Он делает шаг назад.
— Не попадайся мне больше слоняющимся по коридорам, ладно? Мне придётся позвать управляющего.
— Нет
— Меня зовут Фил.
— Есть сигаретка, Чет?
Он отходит на добрые шесть метров, прежде чем бормочет: «Да пошёл ты», уверенный, что я его не слышу.
Я стучу в дверь Видока, чтобы дать ему знать, что я здесь, и вхожу.
— Привет, — говорит Аллегра из-за большого разделочного стола, на котором они с Видоком готовят свои зелья. Видок на кухне, варит кофе. Увидев меня, он поднимает турку.
— День добрый. Выглядишь так, будто ещё спишь.
— Я в порядке, просто не буди мой мозг. Мне кажется, он напился.
Аллегра подходит ко мне с говноедской ухмылочкой на лице.
— Нет, малышка, спасибо. Я не хочу покупать твоё печенье.
Её улыбка не дрогнула.
— Это правда? Люцифер действительно здесь, в Лос-Анджелесе?
Я смотрю на Видока.
— Гляжу, слухи в этих краях быстро расходятся.
Он пожимает плечами.
— У нас нет секретов.
Я снова поворачиваюсь к Аллегре.
— Я провёл вечер с парнем в магическом номере отеля размером с Техас и оформленном как Ватикан, если бы Ватикан был борделем. Думаю, есть отличный шанс, что это был Люцифер.
— Ты ведь знал его в аду, верно? Какой он?
Видок приносит мне чашку чёрного кофе, поднимая свою чашку в небольшом тосте.
— Приятель, девушки просто помешаны на плохих парнях. «Как нам соперничать с Князем Тьмы?» — спрашиваю я.
Он садится на потёртый диван и пожимает плечами.
— Мы уже проиграли это сражение. Мы признаём поражение и движемся дальше, опечаленные, но ставшие мудрее.
— Ну? — говорит Аллегра.
— Что я знаю из того, чего нет ни в Библии, ни в «Потерянном Рае»?
— А они верные? Насколько они точны?
— Может быть. Я не знаю. Я никогда их не читал, но они популярны.
Она забирает у меня чашку с кофе и ставит её на стол позади себя.
— Я хочу услышать это от тебя. Расскажи мне, какой он?
— Он в точности такой, каким ты его себе представляешь. Он симпатичный, умный и самый страшный сукин сын, какого только можно вообразить. Вот он мурлычет как кошка, а в следующую минуту он уже страдающий мигренью Лекс Лютор [135] . Он Дэвид Боуи, Чарли Мэнсон и Эйнштейн в одном флаконе.
135
Вымышленный персонаж, суперзлодей «DC Comics» и заклятый враг Супермена.
— Звучит как горячая штучка.
— Ещё бы не горячая. Это его работа. Он тот парень, которого ты встречаешь на вечеринке, отвозишь к себе домой и трахаешь, хотя каждая практичная часть твоего мозга вопит не делать этого.
— А что в нём такого страшного?
— Он дьявол.
— Я имею в виду, ты когда-нибудь видел, как он делает что-нибудь дьявольское. Что-нибудь по-настоящему злое?
— Я живу с говорящей головой покойника. Я бы сказал, что это просто пиздец.
Она возвращает мне мой кофе, но явно не удовлетворена.