Убить Первого. Том 4
Шрифт:
— Твари!
Эйл исчез мгновенно. Вот только стоял рядом, а в следующий миг фигура смазалась и где-то впереди колонны вздрогнула земля от удара чудовищной силы. Из леса вылетела целая стая тварей, среди которых Алан подметил и айадов, и волков и даже какую-то прыгучую зверюгу, похожую на помесь бобра и собаки. Крики простых людей смешались с рычанием тварей, рёвом пламени и грохотом молний. Блондин думал не долго. Сорвав с пояса склянку, он окатил напавшего на него волка жутко едкой кислотой, отправил того в короткий полёт до ближайшего дерева, и рванул назад, последовав совету Эдвана.
Не успел Алан пробежать и сотню шагов, как вдруг почувствовал резкий приступ головной боли. Такой, словно под череп загнали раскалённую
Глава 97. Слово Смерти
В воздухе витал запах крови, гари и потрохов. Обугленные тела тварей и людей валялись вокруг дороги, тихо трещали ветви поваленных сосен, подожжённые в запале битвы, грозя перерасти в настоящий лесной пожар, а мелкие капли начинающегося дождя изо всех сил пытались предотвратить распространение прожорливого пламени. Мао ошалевшим, неверящим взглядом единственного целого глаза взирал на свою лапу. В ней, среди окровавленных кусочков чужой плоти, тихо пульсировал тёмно-синий шар с голубыми прожилками. Бился, словно маленькое сердце. Бывший владелец столь ценного сокровища, седой человечишка, лежал на земле с огромной дырой в груди и, хрипя, дрожащей рукой тянулся к Мао, словно желая в последний раз прикоснуться к тому, что когда-то поддерживало жизнь в его дряхлом теле.
— М-мао… п… п… предатель, — тихо прохрипел волк, с трудом высвободив морду из-под мощной лапы огромной кошки. Мао резко оторвался от созерцания своего нового сокровища и взглянул на бывшего соратника.
На теле громадного хищника не было живого места. Обе задние лапы вывернуты под неестественным углом, нет половины морды, множество подпалин на шерсти и глубоких ран от ударов мастера Озера. И дыра в боку, на уровне сердца, которое валялось совсем рядом со зверем. От цепкого взгляда Мао не укрылась лёгкая зелёная дымка, окутавшая самые тяжелые раны хищника. Тот всё ещё цеплялся за жизнь. Мао злобно оскалился.
— Живучий… — хриплый, рычащий голос того, что когда-то было рысью, прозвучал так, словно исходил из самой бездны. Волк захрипел, дёрнул лапами и попытался откатиться в сторону, но тут Мао резко вскинул свободную лапу и, словно вцепившись во что-то невидимое когтями, потянул на себя. Зверь засипел, зелёная дымка, что клубилась в глубине раны на его груди, вдруг охватила всё тело, заколебалась, потемнела и, вытянувшись тонкой струйкой, за несколько мгновений полностью втянулась в лапу чудовища. Тело волка словно высохло и скукожилось, ныне напоминая больше останки старого и больного доходяги, нежели некогда могучего вожака стаи.
Мао довольно заурчал, чувствуя, как его собственные раны стремительно затягиваются. Не то, чтобы он и раньше не мог их залечить силой жизни, просто с некоторых пор предпочитал по мере возможностей пользоваться чужими. К счастью, кроме безмозглых айадов из всей толпы тварей в живых никого не осталось, и никто бы не смог уличить Мао в предательстве. Хотя… каком ещё предательстве? Он всего лишь облегчил мучения раненого товарища, только и всего. Точно так же, как и многих других до него. В конце концов… они ведь были слабее. Значит, он имел право делать с их жизнями всё, что пожелает. Даже во время боя. В любой момент.
Вспомнив о сражении, Мао невольно оскалился. Всё прошло как нельзя лучше. Люди сражались отчаянно, как и подобает загнанной в ловушку дичи. Стремительное нападение тварей мгновенно унесло множество жизней, и то, что могло стать тяжелым столкновением обернулось жуткой бойней, к которой присоединился и Мао, обездвижив белобрысого человечишку. Окутанный иллюзией и отводом глаз, он кружил жуткой чёрной тенью по полю боя, беспощадно уничтожая неодарённых людишек без всякой жалости, зачастую просто сжигая их никчёмные мозги одним движением мысли. Одарённых воинов же он старался не убивать, а просто жутко калечил и оставлял валяться обездвиженными. Впрочем, точно так же он поступал и со зверями, кто попался под горячую лапу.
Что же касается мастера Озера… Мао решил воспользоваться наставлением Хозяина Лесов. «Стая волков способна свалить и медведя…» — именно эту великую мудрость поведал ему когда-то Мо, и Мао хорошо запомнил урок. Волчья стая действительно сильно измотала старика. Они нанесли ему бесчисленное множество ран, почти сумели свалить могучего воина, и именно этот миг Мао выбрал для того, чтобы вмешаться. Как и подобает настоящему хищнику, он напал в момент наивысшей слабости противника! Вырвал ядро из груди жалкого старика, добил последнего живого волка, а затем лишил сердца вожака стаи, чтобы никто не мог претендовать на его, Мао, законную добычу. А то, что от некогда крупной стаи больше ничего не осталось… сущие мелочи. Слабые должны умереть.
Моргнув, жуткий огромный кот вернулся к созерцанию шара в своей лапе. Взгляд его переместился на труп старика и он, не удержавшись, облизался. В пасти невольно собралась слюна. Бой выдался тяжелым и Мао проголодался. Он даже поднялся на три лапы и подошёл поближе. Наклонился, принюхался, чувствуя, как внутри разгоралось неодолимое желание полакомиться плотью мастера Озера. Однако, далёкий голос разума всё же сумел пробиться через завесу желания и монстр, подцепив зубами тело, с лёгким сожалением потащил его к корням старого дуба. Время поджимало. Поесть он ещё успеет.
Наблюдая, как тройка верных айадов стаскивает тела выживших калек к старому дереву, Мао невольно задумался. Он чувствовал, что ящеры его боятся. Ядовитые, жуткие твари с прочной чешуей, которые стаей способны забить и взрослого маймуна, боятся его, до дрожи и скулежа. Словно он — настоящее воплощение ужаса. Живой кошмар. Мао прекрасно знал, что их пугало, но не понимал, почему. Невольно замедлившись, он взглянул на собственную огромную лапу и подумал, как дошёл до этого?
Казалось бы, ещё вчера он был обычным зверочеловеком. Рысью. Изгнанником на службе Хозяина Лесов, с редчайшим контрактом. Разум был его неотъемлемой частью, помогал добиваться успеха, был его силой, его гордостью. Никогда не подводил. До тех пор, пока он не встретил этого проклятого человечишку… да. Воспоминания о резне под Железной горой вихрем пронеслись в голове Мао. Унижение, которое он испытал, дважды едва не погибнув от рук того человеческого детёныша, было невыносимым. Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Даже гнев Хозяина Лесов было вынести легче, чем такой удар по гордости. Он помнил, как лежал на снегу, жалкий, побитый, полудохлый, чувствуя приближающийся конец. Помнил, как изо всех сил желал выжить, получить хоть капельку атры… Именно тогда, в минуту сильнейшего отчаянья, сила Жизни, дарованная самим Первым, откликнулась на его зов и открылась ему совсем с другой стороны. Мао ощутил вкус чужой жизни, которая тонкой струйкой вливалась в его искалеченное тело. Сладкий, как мёд, дурманящий словно ядовитый туман и манящий, словно далёкие небеса. Незадолго после того злополучного сражения он впервые в жизни отведал плоти другого одарённого, подобно настоящему хищнику. И, наконец, понял, почему звери более не охотятся на простую дичь. Ощущения были очень похожи на те, что он испытал, поглощая жизненную силу, хоть и в разы слабее.