Убить Первого. Том 4
Шрифт:
Рывком хвоста ему чуть не вырвало ступню, затылок пронзило вспышкой острой боли от удара об землю. Мгновенно привстав, Эдван попытался отрубить мерзкий меховой отросток, но тут его снова дёрнуло за ногу, и парню стало совсем не до хвоста. Дыхание спёрло от удара когтистой лапы — тварь навалилась на него всем своим весом. К счастью, доспех выдержал, но Лауту показалось, что рёбра у него точно треснули. Зловонная пасть раскрылась перед лицом, Эдван отклонил шею, ударил клинком в горло твари и скривился от боли — огромные клыки вонзились под лопатку.
Внезапно, лёгкий укол сменился вспышкой чудовищной боли, настолько нестерпимой, что он не сдержался и громко заорал. Все его внутренности словно скрутило в тугой узел, а мышцы обдало кислотой. Казалось,
В глазах Мао читалось непонимание. Кажется, никто раньше не оказывал столь яростного сопротивления, когда дело доходило до высасывания жизни. Впрочем, он ещё никогда не пытался сделать это в бою с мастером Озера. Огромный кот рычал, всё сильнее и сильнее сжимая челюсти. Каждый удар проклятого человека заставлял его дёргаться и изворачиваться. Удары клинка в толстую шею были особенно опасны, сила жизни, конечно, залечивала все повреждения с устрашающей скоростью, но уже несколько раз клинок мелькал в опасной близости от костей. Молнии сбивали концентрацию, а пинки и удары могли подбросить его на пару шагов вверх, заставляя прилагать невероятные усилия просто для того, чтобы остаться на месте и просто удержать в зубах беснующуюся жертву. Вдруг, высоко в небесах сверкнула вспышка, и Мао, получив очередной пинок в грудь, подбросивший его тело на шага три в воздух, ударило невероятно мощной молнией. Зверь разжал челюсти от боли, но тут же опомнился и, не желая упускать своего шанса, попытался перекусить Эдвана пополам, прижав к ближайшему дереву.
Клыки, словно три громадных кинжала вонзились парню под рёбра и в бок с обеих сторон. Отбившись от удара лапы, которым тварь намеревалась расплющить его голову, он вогнал костяной меч в плечо зверя и, воспользовавшись короткой заминкой, быстрым движением нарисовал в воздухе слово Смерти. До талисманов из такого положения было не добраться. Знак, отдалённо напоминающий исковерканное слово Жизни вмиг засиял грязно-серым цветом, и жуткая энергия окутала его ладони, сковав их могильным холодом. Что-то почувствовав, Мао попытался стиснуть зубы ещё сильнее, усилил натиск, и нестерпимая боль снова пронзило всё тело Эдвана, но доспех, к счастью, выдержал. Лаут, не раздумывая, вонзил окутанные серой дымкой пальцы прямо в глаза Мао и от всей души ударил с рук молнией. Тёмные разряды захлестнули всё тело огромного хищника, выжигая глазные яблоки и плоть за ними. Мао продержался лишь несколько секунд, после чего разжал челюсти и с диким воем принялся метаться по поляне. Костяной клинок вылетел из раны в плече и упал на землю. Зелёное марево силы Жизни охватывало туловище и шею зверя, но не могло проникнуть в голову. Эдван рухнул на землю и, не обращая внимания на боль во всём теле, метнулся к костяному клинку, на ходу выхватывая из-за пазухи несколько талисманов.
Он действовал стремительно. Движением пальца закончил рисунок на бумажке, обернул вокруг рукояти клинка и напитал оружие атрой, вложив настолько много, насколько вообще мог за неполную секунду. Не теряя времени, парень сорвался с места и, огрев метающуюся тварь молнией, вогнал меч прямо туда, где должно было быть сердце. Вырвал оружие, мощным ударом ноги отбросил огромное тело на несколько шагов и, использовав второй талисман со словом Смерти, вонзил клинок в голову твари. Вернее, попытался. От удара череп треснул, но клинок соскользнул, не нанеся урона, а Эдван получил удар лапой, отбросивший его на десяток шагов. Счёт шёл на мгновения.
Зарычав, парень быстро начертил в воздухе три слова Смерти, заключил их в огромный круг и, наполнив всю конструкцию атрой, запустил в Мао тусклый грязно-серый шар. Страшная атака накрыла беснующуюся тварь с головой, отчего раненый зверь заметался ещё сильнее, а зелёная дымка его силы пропала совсем. Вдруг, огромный кот резко замер и, принюхавшись, бросился наутёк, но не успел пробежать и десятка шагов, как его настигла молния с неба. В мгновение ока оказавшись рядом с врагом, Эдван, наконец, вонзил костяной клинок тому прямо в затылок. А затем вырвал меч из глубокой раны и принялся неистово рубить шею, пока ублюдок пытался исцелить дыру в черепе.
Тварь оказалась невероятно живучей. Несмотря на неоднократное использование слова Смерти, Мао до самого последнего мгновения цеплялся за жизнь. Зелёная дымка то и дело возникала на огромном теле, пытаясь залечить страшные раны, но, увы, не могла проникнуть в части, поражённые силой Смерти. Зверь отчаянно брыкался, пытался уползти, отбивался хвостом и пытался отмахнуться покалеченными лапами, убрать покалеченную шею, но попробуй убеги от озверевшего мастера Озера. Лаут не обращал внимания на эти попытки и с остервенением рубил тому шею, методично нанося удар за ударом. До тех пор, пока с диким хрустом невероятно прочная кость, наконец, не поддалась и проклятая башка твари не отделилась от тела.
Когда зверь рухнул на землю, Эдван ошалевшим взглядом пронаблюдал за откатившейся в сторону головой, после чего с ненавистью пнул обезглавленную тушу, упал на колени и громко завыл, подставляя лицо дождю. Ярость ушла, месть свершилась, но он не почувствовал даже тени удовлетворения или хоть какого-то намёка на спокойствие. Наоборот, приглушенные чувства после боя накатили на него с новой силой — душа кровоточила. Он подтянул к себе отрубленную голову, но та вдруг дёрнулась и вцепилась ему в руку, а удивлённый парень почувствовал лёгкую боль во всём теле, отдалённо похожую на те жуткие ощущения, когда из него высасывали жизненные силы.
— Да как ты ещё не сдох, ублюдок?! — взревел Эдван, ударив голову кулаком. Челюсти разжались и та, отлетев в сторону, замерла без движения на жухлой траве. Несколько долгих мгновений он сверлил взглядом ненавистную кошачью морду, но та больше не дёргалась. Похоже, это был последний отчаянный порыв Чёрного Мао.
Поднявшись на ноги, Эдван использовал слово Жизни, залечивая раны, убрал клинок в ножны и, подняв трофей за ухо, медленно побрёл на поляну с дубом. На душе было невероятно мерзко, скорбь и боль пожирали его изнутри. Теперь, когда месть свершилась и ярость ушла, ничего не мешало чувствам выплеснуться наружу.
Добравшись до одинокого старого дуба, Эдван бросил отрубленную голову к его корням и упал на колени рядом. С неба доносились раскаты грома, хлестал дождь, скрипели ветви сосен, а ветер трепал мокрые волосы прибитого к дереву блондина.
— Прости, Алан… — тихо пробормотал парень, — ели бы… если бы я только прислушался…
Если бы сразу решил найти эту мерзкую тварь, ещё по дороге на Уборг, ничего бы не случилось! Чувство вины иглами впивалось в сердце. Было больно. Безумно. Да, последнее время они общались не так уж часто, да и знали друг друга не слишком долго, но Алан был его первым другом в Городе. И сейчас, когда его не стало, Эдвану казалось, словно из его души вырвали целый кусок. Пустота, возникшая там, глубоко в сердце, причиняла боль не хуже клыков покойного Мао…
Глава 98. Загадочный зверь
Раскаты грома разнеслись по округе. Обожжённое тело обезьяны рухнуло на землю, оставив глубокую борозду в слое дёрна. Фоцианин попытался было подняться, но не успел даже схватиться за выпавшее из рук оружие. Копьё, словно громадное шило, одним точным ударом оборвало его жизнь, оставив в черепе сквозную дыру. Спутники поверженного бойца даже не обернулись. Наоборот, они только быстрее начали перебирать ногами, изо всех сил стараясь спастись от неминуемой гибели. Смерть следовала за ними по пятам. Смазанная фигура в чёрном доспехе словно безмолвный палач мелькала среди деревьев, не отставая ни на шаг. До спасительных гор Ша-Маары было ещё слишком далеко. Пусть густой лес и давал им небольшое преимущество перед человеком, но было кристально ясно, что долго это не продлится. В их маленьком отряде не было никого ниже последней ступени Пруда, но даже так они не могли состязаться в скорости с вражеским мастером Озера.