Убить ворона
Шрифт:
Оказалось, что старик не врал. В кузове лежал закрытый чемодан с кругленькой суммой – сто двадцать тысяч рублей. Конечно, это были не совсем уж бешеные деньги, но все же – десять новых автомобилей «Волга».
Большого человека и его соколиков я связал и посадил в кузове. Чемодан взял в кабину, вытащив прежде из кабины стукнутого слегка водителя. Он меня вовсе не видел. Я оставил его там же валяться. Сел за руль и поехал. Подъехал к трассе, пересек ее, отъехал на километр в глубь леса. Взял лежащий под сиденьем шланг, вставил в выхлопную трубу один конец, а другой засунул в узкую
Очень скоро по Москве в прекрасном настроении шел очень молодой и состоятельный человек…
– Опять вы, Чирков, все к благородному разбойнику свели.
– А я и есть благородный разбойник, – очень серьезно сказал Чирков.
Денек этот у Чиркова был, что и говорить, деятельный. После допроса ему предстояло встретиться со своим адвокатом Сосновским. Сосновский на следственных действиях, проводимых с его подзащитным, участвовал нерегулярно, хотя ему положено было, – Чирков писал заявления, что присутствие адвоката не обязательно. Считал, что его дело до суда все равно не дойдет. Болотов сам несколько раз предлагал найти Чиркову другого адвоката, но Чирков отмахивался – ничего, старик вам доверяет.
– Эх, Виктор Степанович, дорогой вы мой, – весело щебетал Сосновский, когда они оказались вдвоем с Чирковым, – никакой адвокат, будь он сто пядей во лбу, не сможет спасти вас от высшей меры. Я согласен с вами, что необходимо бежать.
– Не от вас ли я слышал, что сбежать из Бутырки невозможно?
– А я на что? Скажите, а я вам на что? Я все устроил. Я договорился. Вернее, настоял, чтобы вас допросили непременно в прокуратуре.
– Зачем? Меня и здесь неплохо допрашивают, – ухмыльнулся Чирков.
– Потому что из Бутырки никто еще не бежал, – с расстановкой проговорил Сосновский.
– По-ни-маю, – кивнул узник. – Мне необходима помощь со стороны.
– Все готово. Всё и все.
– Как это – всё? Кто это – все?
– Неужели вы думаете, что у вас на воле совсем нет друзей?
– О ком это ты? – встрепенулся Чирков.
– Об этом узнаете позже. Сейчас это вас не должно беспокоить. Слушайте внимательно. Завтра вас повезут часов в двенадцать в прокуратуру, где на допросе будет присутствовать прокурор… На полпути дорогу перекроет автобус. Все, кто будет сидеть за рулем и рядом, будут уничтожены – я говорю о вашем сопровождении. Вы должны избавиться от них и открыть дверь изнутри. Я принес вам кое-что, что может вам помочь…
На следующий день, когда Чиркова сажали в машину, он уже считал себя свободным человеком. Но увы – не суждено ему было стать свободным. За его свободу отдали жизнь четверо джентльменов и водитель с сопровождающим. На беду, в тот самый момент, когда из автобуса открыли огонь, рядом оказался взвод солдат внутренней службы. Чиркову просто повезло, что он не успел убить своих конвоиров.
Хотя даже если бы и успел, это никак не могло изменить его будущий расстрельный приговор.
«Где тот молодой счастливый человек? – думал Чирков, когда его били палками по ребрам озверевшие охранники Бутырки. – Остался старый неудачник».
Глава 26. О ЖЕНЩИНАХ
– Слушаю вас, – ответил на английском языке приятный женский голос.
– Хелло, вас беспокоит следователь Турецкий. Генеральная прокуратура России, – отрекомендовался он по-английски. – Могу ли я поговорить с мистером Реддвеем?
– Один момент, – ответил приятный женский голос, и Турецкий услышал в трубке мелодию группы «Куин».
– О, Саша, – послышался через несколько секунд низкий голос Реддвея. – Очень рад тебя слышать. Как твои дела?
– Нет проблем! – ответил Турецкий Питеру излюбленной американцами фразой.
За время работы в «Пятом левеле» Турецкий быстро уловил это универсальное американское выражение, которое подходило на все случаи жизни.
– Приезжай к нам! Работы полно. И женского состава тоже!
Турецкий услышал на том конце провода игривый женский шепот и какую-то возню. Международная линия отличалась завидной слышимостью.
– Лучше ты к нам, Питер, приезжай!
– О, с удовольствием! Как там с женщинами?
– Русские женщины – лучшие в мире, – патриотически заметил Турецкий. – Но у меня и сейчас к тебе вопрос, – перешел на рабочий тон Александр.
– По новогорской авиакатастрофе? – перебил Турецкого Реддвей, с удовольствием демонстрируя свою осведомленность.
– Да, – спокойно ответил Турецкий. – Как ты считаешь, тут может быть замешан Пакистан?
Полковник несколько секунд думал.
– Если учесть, что везли в Индию военные самолеты, – сказал он серьезно, – то вполне возможно. У нас тут имеется кое-какая информация. Пакистан в последнее время проявляет чрезмерную активность из-за того, что его ядерная программа отстает от индийской на пять – семь лет. К тому же у Индии нет носителей, способных доставлять бомбы к цели. В их ситуации они могут использовать в качестве носителей и самолеты.
Турецкий очень хорошо понял Реддвея. Безусловно, бывший заместитель директора ЦРУ имел более конкретную информацию по Пакистану и Индии, но сообщить ее, по всей видимости, не имел полномочий.
– Спасибо, Питер, – поблагодарил Турецкий. – Передавай привет всем нашим ребятам!
– Обязательно передам, – снова перешел на шутливый тон Реддвей. – И девушкам?
– Аск?!
Глава 27. ПЯТАЯ КАТЕГОРИЯ
Разговор с Савельевой можно было перенести на утро, но Турецкий, вспомнив, что ему придется торчать вечером в гостиничном номере, который уже порядком надоел, решил передопросить жену штурмана сегодня. Она поспешно открыла ему дверь, молча кивнула на приветствие.
– Проходите, – коротко бросила на ходу, скрываясь в комнате.
Он услышал, как Савельева взяла телефонную трубку и вернулась к прерванному разговору. Судя по тому, как Елена Георгиевна нехотя соглашалась с кем-то и сухо благодарила, Александр понял, что на том конце провода ей навязчиво выражают свое сочувствие.
На вид Савельевой было лет двадцать пять. Но Турецкий знал от Сабашова, что ей тридцать, что она была замужем за Савельевым шесть лет и что у них не было детей.
Это была интересная для мужского исследования женщина.