Убитая в овечьей шерсти
Шрифт:
Она испытывала усталость и унижение и даже какое-то нетерпение, чтобы самое худшее произошло поскорей. Ведь должен быть взрыв, иначе она никогда не оправится от острого чувства отвращения к себе, которое она испытала под взглядом Флосси. Но бури не последовало. Они корпели над своей работой. Когда они, наконец, закончили и Теренция собирала бумаги, Флосси, направляясь к двери, бросила через плечо: «Мне кажется, мистеру Рубрику нехорошо». Называя его «мистер Рубрик», она очень точно поставила девушку на место, и Теренция почувствовала это. «Я считаю, — добавила Флосси, — что мы не должны докучать
— И как раз после этого, — сказала Теренция, — почти сразу, вечером, за ужином, она изменила свое поведение по отношению к нему, и вы все это заметили. Для меня это было ужасно.
— Она, видимо, решила, — сказал Фабиан, — встретить тебя на твоей территории и дать бой. — Он помедлил и добавил: — Ничего ужасного. Вполне в ее духе и совершенно бессмысленно.
— Но он любил ее, — запротестовала Урсула. И, словно сделав неприятное открытие, она воскликнула: — Ты вела нечестную игру, Терри. Ты просто молода. Нельзя так вести себя. Они все такие, мужчины в его возрасте. Если б ты уехала, он бы сразу забыл тебя.
— Нет! — убежденно произнесла Терри.
К смущению Аллейна, они обе повернулись к нему.
— Он бы забыл, — повторила Урсула, — правда?
— Милая девочка, — произнес Аллейн, как никогда остро чувствуя собственный возраст, — откуда мне знать?
Но когда он подумал об Артуре Рубрике, больном и уставшем от бурной деятельности жены, он был склонен подумать, что Урсула недалека от истины. Если бы Теренция уехала, разве не могло его чувство к ней превратиться в слабое воспоминание?
— Все вы одинаковые, — пробормотала Урсула, и Аллейн не без разочарования почувствовал, что вместе с Артуром Рубриком отнесен к разряду стареющих романтиков. — У вас появляются странности.
— Да, но, черт побери, — вмешался Фабиан, — если на то пошло, поведение Флосси казалось тоже необъяснимым. Флиртовать с собственным мужем после двадцати пяти лет совместной жизни…
— Но это совсем другое, — вспыхнула Урсула, — к тому же, Терри, это по твоей вине.
— Так получилось, — сказала Теренция, перейдя в оборону. — И пока она не вошла, все было прекрасно. Я знала, что так и должно быть, это не противоречило моему разуму и эмоциям. Как будто я впервые обратила на себя внимание, как будто я впервые стала самой собой. Значит, так и должно было быть.
Она взывала к Урсуле и, возможно, к молодым людям, к их пониманию, но они смутились.
— И все-таки, — сказала Урсула, — как ты могла! С дядей Артуром! Ему же было почти пятьдесят!
Все замолчали. Аллейн, которому было сорок семь, пришел к выводу, что Дуглас и Фабиан сочли аргумент Урсулы неоспоримым.
— Я не причиняла ему боль, Фабиан, — промолвила наконец Теренция. — Я уверена в этом. Если кто-то заставил его страдать, то это она. Она агрессивно демонстрировала свое право на собственность.
— Из-за тебя, — вставила Урсула.
— Но ведь это не зависело от нас. Вы говорите так, точно я запланировала то, что произошло. Я ничего не подстраивала. И продолжения не было, Урсула. Никаких тайных сцен. Этого не было. Мы просто
— Когда он был болен, — спросил Фабиан, — вы говорили с ним об этом, Терри?
— Немного. Просто о том, как мы счастливы, что узнали об этом.
— Если бы он был жив, — напрямую спросила Урсула, — ты бы вышла за него замуж?
— Откуда мне знать?
— А почему бы и нет? Тетя Флоренс, которая вам обоим так мешала, больше не стояла у вас на пути, не так ли?
— Это очень жестоко с твоей стороны, Урсула.
— Я согласен, — сказал Дуглас, и Фабиан пробормотал: «Замолчи, Урси!»
— Нет, — сказала Урсула. — Мы договорились быть откровенными. Вы все жестоки к ее памяти. Почему кто-то должен выйти сухим из воды? Почему не произнести вслух то, что каждый подумал про себя: после ее смерти они могли пожениться?
Снаружи послышались шаги и легкое позвякивание стекла. Это был Маркинс с напитками.
Глава 6
МИССИС РУБРИК СОГЛАСНО ПРОТОКОЛАМ
С прибытием Маркинса дискуссия оборвалась, словно в открытую дверь хлынула холодная волна трезвого здравомыслия. Дуглас хлопотал, предлагая Аллейну виски. Аллейн, который считал себя при исполнении служебных обязанностей, отказался и с сожалением подумал, не тот ли это виски из бесценной партии, бутылку из которой Клифф Джонс разбил на полу погреба. Дальнейшая беседа была невозможна из-за присутствия миссис Эйсуорси, которая шутливо напоминала о позднем часе. Пора, пора, приговаривала она, цыплятам в гнездо. Она многозначительно осведомилась, привез ли Аллейн грелку. После этого намека он пожелал всем спокойной ночи. Фабиан принес свечи и предложил проводить его в спальню.
Они отправились наверх в сопровождении своих гигантски увеличенных теней. На лестничной площадке Фабиан произнес:
— Вы, конечно, поймете, что находитесь в комнате Флосси. Она самая лучшая, но все мы предпочли не занимать ее.
— Да, понятно.
— Ведь у вас нет никаких воспоминаний.
— Ни единого.
Фабиан проводил его до двери. Он зажег свечи на туалетном столике, и комната выплыла из мрака, большая светлая комната с яркими занавесками, изящным бюро, роскошной кроватью и с обилием гравюр на стенах, изображающих цветы. Пижама Аллейна была выложена на кровать, очевидно рукой Маркинса, невскрытая почта и сумка со следственными документами были многозначительно водружены на бюро. Он усмехнулся про себя.
— У вас есть все необходимое? — осведомился Фабиан.
— Да, благодарю вас. Могу ли я взглянуть на вашу мастерскую?
— Почему бы нет, пойдемте.
Это была вторая дверь налево по коридору, Фабиан снял ключ с шеи.
— Как вы видите, на шнурке. Никакого обмана. Нам сюда.
Яркая электрическая лампа над их рабочей скамьей ослепила глаза, привыкшие к свету свечей. Она осветила полку с инструментами и аккуратно сложенный чертежный набор. Маленький токарный станок стоял у боковой скамьи, которая была завалена обрезками металла. Большой комод с висячим замком был встроен в правую стену, и рядом с ним Аллейн увидел современный сейф со сложным устройством. Три вместительных ящика под скамьей тоже были заперты.