Убийца Богов
Шрифт:
Я, оказывается, слишком привык владеть оружием. И не просто уметь им пользоваться в совершенстве или около того, а именно владеть им. Владеть, значит иметь его, обладать им. Иметь возможность достать его в любой момент.
Нож, конечно же тоже оружие. И тысячу раз будет заблуждаться тот, кто скажет, что менее смертоносное или сильное, чем меч. Вообще нет даже такого понятия, как «сила» оружия. Но… Всегда это «но».
Я владею практически любым колюще-режуще-дробящим и даже стреляющим (пусть и не в совершенстве, но на весьма приличном уровне) оружием. Причем, из всего представимого арсенала, самым эффективным, точным и разрушительным по праву считаю
Так вот, на этой ярмарке я купил себе меч. Потратил на него три четверти своего заработка. Чувствовал себя идиотом, пряча его в мешковину на дно телеги Апанаса. Но иррационально счастливым идиотом.
Дару я на память подарил ремень, такой же, как свой, тоже собственными руками изготовленный. Он отдарился боевым топориком.
Дело происходило в окружении одних только дружинников, без досужих посторонних глаз, так что я даже опробовал подарок, показав мужикам боевой танец с топориком в одной руке и мечом в другой. Откуда я его знаю? Да все оттуда же, от одного из знакомых Акисато, забавного лысого усача — Мастера Иннокентия Семеновича Забудько, которого все звали просто Кешей, родом с аналога Украины того мира, потомственного казака, практикующего Боевой Гопак и двуручный сабельный бой.
Меч, конечно, не шашка и даже не сабля, но в умелых руках, да когда душа просит… Короче, мужикам понравилось. Пришлось задержаться научить паре движений и ухваток, но зато было весело.
Вернувшись в Сеньевку, я вплотную насел на кузнеца, пытая и выпытывая его секреты, ухватки, приемы и подходы. Дядька Семан сперва дичился. Потом хмурился и дергался, когда я заготовки из углей голыми руками тягал (та пряжка была первой, но не последней), потом попривык, да и успокоился.
Стеклодувную мастерскую я также не спешил забрасывать, с удовольствием выдувая различные формы из такого податливого и послушного, радугой в руках переливающегося стекла. Ну, и листовое стекло для нужд деревни не забывали.
И вот как-то раз, по первому устоявшемуся снегу, когда дороги стали вновь проходимыми после осенней распутицы прибыли в Сеньевку странные гости.
Десять укутанных в черное всадников, позвякивающих восточными саблями у седел, на дорогих восточных же скакунах. Прибыли в деревню они под вечер и сразу к старосте. Беседовал с Апанасом только старший из этой десятки. Остальные даже не покинули седел. И искали они стеклодува невысокого роста восточной внешности с особой приметой — недостающим кусочком уха.
Дружина далеко, а эти десятеро вот они. И сразу видно, что воины, даже более того — убийцы. Трудный выбор. Не хотел бы я когда-либо попасть на место Апанаса, оказавшись перед таким выбором: с одной стороны деревня с малыми детьми, бабами, стариками, с другой стороны один пришлый мужичок с непонятным прошлым. И десять профессиональных убийц, способных вырезать половину деревни, а то и всю ее в считанные часы, ведь не воины живут здесь, а крестьяне и ремесленники.
Только я не видел всего этого. Я был у Айнара в мастерской, работал над стеклянным цветком, попыткой номер одиннадцать — была у меня в то время такая идея, требующая воплощения.
Я видел, как прибежал с заднего входа внучок Апанасов — Данилка. Как он что-то быстро и горячо прошептал ему на ухо, как быстро после этого скрылся. А Айнар после этого сообщения словно погас. Он сел на табуретку, откинулся спиной на стену и прикрыл глаза, устало и обреченно.
Я
Роза медленно, для моего восприятия медленно, пролетела к полу и разбилась на сотни блестящих осколков.
Мужик в черном летел хорошо. Думаю, что никак не меньше двадцати метров, окончив свой путь в кустах далеко за оградой Айнарова участка.
Следом, почти повторив его траекторию, пролетела сабля.
Лишь после этого из мастерской вышел я.
Восемь этих «чернышей» были хороши. Они двигались очень быстро, быстрее чем способен простой человек, умело действовали в группе, качественно окружали, слаженно нападали, помогая друг другу, показывали великолепную выучку профессиональных убийц, использовали разнообразные метательные звездочки, ножи, дротики, цепочки с лезвиями… Но я был зол. Так что неудосужился насладиться красотой боя, о чем после сожалел.
Все кончилось быстро. Для меня посреди двора Айнара, для них — в тех же кустах, куда улетел первый.
Дальше… Дальше на сцену вышел десятый, ранее в общей потехе участия не принимавший. Точнее не принимавшая.
Это была женщина. Стройная, гибкая, грациозная, словно опаснейший из хищников. Она была уверена в себе. Настолько уверена, что я даже невольно засомневался на какое-то мгновение, справлюсь ли с ней.
И она действительно была хороша: сверхчеловечески быстрая, ловкая, гибкая, сильная и жесткая, как стальная пружина… Я бы сравнил ее с бароном из демонов Инферно. Вот только магией она не пользовалась. Только запредельные параметры тела и боевое мастерство. Только хардкор!
Меня бы времен Ильниссы она на ремни порезала. Убить бы естественно не смогла, но было бы мне очень и очень больно.
Вот только Ильнисса была ангелову уйму столетий назад. Столетий непрекращающегося боя с целым миром.
Сложнее всего было ее не убить.
В какой-то момент боя с нее слетел головной убор вместе с той тряпкой, что закрывала лицо и я с интересом стал рассматривать открывшееся.
Женщина была красива. Не ослепительно, не потрясающе, но все же. Симпатичной ее тоже назвать будет неправильно. Не подходит под это слово она. Но вот слово «красива» описывает ее достаточно точно. Черные, как смоль волосы, восточный разрез глаз, смуглая кожа, пронзительные черные глаза…
Правда, любоваться собой она мне времени не оставила, снова бросившись в атаку с яростью дикой кошки.
Мне надоело играться с ней. Не то настроение, чтобы затягивать бой и упиваться процессом. Резкий встречный удар ноги на противоходе, прямо в рукоять сабли, зажатую в руке. Но удар не чистый, а скорее даже толчок. Нога проминает сопротивление руки держащей саблю, прижимает ее к телу и передает ему импульс обратный тому импульсу, что у него был первоначально. Причем импульс был передан в верхнюю часть корпуса, так, чтобы первоначальный сохранился в нижней… Все это долго описывать. На самом же деле все очень быстро: ее прыжок, мой «широкий шаг» и она лежит на земле под моей ногой, прижимающей ее же руку с ее же саблей к ее же горлу. Причем острой частью лезвия к коже. Немного усилить нажим и эта бестия сама себя зарежет.