Убийца с лицом ребенка
Шрифт:
– Исчез взяткодатель, – сказал Скоморох. – Гражданин Украины еврейского происхождения. Сначала он притворился больным и его из прокуратуры отвезли в больницу, оттуда его забрали активисты общества «Москоляку на гиляку».
– Как забрали? – удивился начальник. – В больнице же есть пост полиции.
– Будем разбираться, – сказал Скоморох. – Я выяснил, что взяткодателя Пермана это общество продало обществу «Самозащита» за двадцать тысяч долларов.
– Что значит «продало»? – возвысил голос Червоненко.
– Я встретился с полковником в отставке Остапом Ивановичем Недобойко и выяснил, что Остап Иванович возглавляя общество «Самозащита», заключил договор купли-продажи евреев с израильской фирмой «Сионские мудрецы». За каждого еврея, который страдает от антисемитских акций или может оказаться в руках антисемитски настроенных людей, общество «Самозащита» получает тридцать тысяч долларов. Они выкупили взяткодателя Пермана и передали его на хранение в нашу местную синагогу. Когда я потребовал от полковника Недобойко вернуть Пермана в прокуратуру, он категорически отказался. Я хотел его арестовать, но он начал шантажировать меня звонком к вам, а дело уже было за полночь и я не решился на его арест.
– Откуда тебе стало известно, что Недобойко занимается таким противозаконным делом? Из агентурных данных?
– Нет. Полковник Недобойко сам мне все рассказал. Я предупредил его, что Перман является государственным преступником и его нужно вернуть в прокуратуру. Полковник Недобойко тогда предложил мне сделку: если я даю ему пятьдесят тысяч долларов, он возвращает мне Пермана. Я, естественно, отказался, и тогда он обматерил меня и назвал душегубом. Свидетелем происшедшего был капитан Иван Потебенько.
– Ну и дела, – возмутился начальник. – Нам еще этого не хватало, торговли евреями. Это какой-то совок. Тогда их продавали за пшеницу. А у нас их продают из-за, якобы, антисемитских настроений в стране. Это же международный скандал. Ты сам в это веришь, что у нас притесняют евреев?
– Никак нет, – ответил Скоморох. – У нас премьер-министр – еврей.
Он даже захотел сказать, что его будущий зять также является евреем, но решил это не обнародовать в связи с неизвестным отношением начальника к этому факту.
– Что ты предлагаешь, майор?
– Я предлагаю направить спецназ в синагогу и захватить Пермана, пока они не переправили его в Израиль.
– А завтра этот пропагандон Кордон, сионистский выкормыш, очернит нас на весь мир. В этом месте майор Скоморох возблагодарил Бога, что тот не дал ему возможности рассказать о позорном факте его биографии. – Нет, майор, – продолжил Червоненко, – это не наши методы. Но и уйти этому Перману мы не можем позволить. На всякий случай, присмотрим за зданием синагоги, чтобы оттуда мышь не смогла проскользнуть.
Начальник службы безопасности испытующе посмотрел на стоявшего Скомороха.
– А почему ты до сих пор исполняющий обязанности начальника отдела? – вдруг спросил Иван Трофимович. – Тебе скоро на пенсию, а ты, как мальчишка, гоняешься всю ночь за каким-то евреем.
– Так я исполняющий обязанности только месяц, – затрепетал Скоморох. – На время болезни нашего начальника Полетаева.
– В общем, так майор, – сказал с металлом в голосе Червоненко, – полковник Недобойко явно скурвился. Я даю тебе пятьдесят тысяч долларов, ты передашь их Остапу Ивановичу, мы арестуем его при получении денег, а ты заберешь Пермана. Если все пройдет нормально, получишь звание подполковника и в придачу отдел. А кроме того, поручаю тебе лично провести профилактическую беседу с местным раввином.
– Я с удовольствием сделаю это, – пообещал Скоморох, розовея от радости.
– За ермолку не трогать, не пугать, не грозить, просто предупредить священнослужителя о недопустимости использования религиозных учреждений для укрытия от уголовной ответственности граждан Украины еврейского происхождения.
Иван Трофимович поднял трубку и в дверях появился его помощник Перепелица.
– Сергей Петрович, утром выдадите майору Скомороху пятьдесят тысяч долларов, предварительно помеченных, как положено при проведении операции и снабдите его соответствующими записывающими устройствами, а также выделите в распоряжение майора две машины с оперативниками.
– Будет сделано, – ответил Перепелица и пригласил Скомороха выйти.
– Желаю удачи, майор, – сказал Червоненко, не вставая.
– Слава Украине, – вскричал Скоморох и вышел.
– Водитель уже прогревает машину, – сказал Перепелица.
– Пусть отвезет тебя домой. А мне опять не до сна. Появились срочные задачи, которые надо решить немедленно.
– Иван Трофимович, – взмолился помощник, – а таблетку вы приняли? Ирина Николаевна меня со свету сживет.
– Хорошо, что напомнил, – улыбнулся Иван Трофимович. – И с майором согласуй, когда ему удобно завтра явиться. Операция того стоит.
33
Василий Васильевич приехал домой в приподнятом настроении. Жена Вера проснулась, как только он вошел в прихожую, вышла в кухню в ночнушке, зевая, задвигала посудой, чтобы приготовить ему еду. Он подошел к ней сзади, обнял и поцеловал. Она обернулась к нему с улыбкой и спросила:
– Чего ты сегодня такой веселый?
– Премию получил, – с гордостью сказал Скоморох и выложил на кухонный стол пачку долларов.
Жена села за стол, начала считать деньги.
– Ровно десять тысяч, – с радостью сказала она. – У вас уже гривна не котируется? Выдают долларами?
– Между прочим, – заметил Василий Васильевич, – Международный валютный фонд дает кредит нам в долларах, а не в гривнах.
– Наклони голову, – потребовала жена.
Скоморох нагнулся и жена сочно поцеловала его в губы.
– Кормилец ты наш, – ласково сказала она. – Эти деньги пойдут на Анфискину свадьбу. – тут же твердо произнесла она и сунула деньги себе в бюстгальтер. Несколько стодолларовых купюр выпорхнули из ее рук и разлетелись по кухне. Их никто не стал собирать.
Василий Васильевич любовался женой и находил ее в этот момент самой красивой и самой соблазнительной на свете. Жена встала к плите, чтобы налить ему борщ и очертания двигающихся бедер всколыхнули в нем желание тут же увлечь ее в спальню, но он знал, что пока она его не накормит, никакого дела не будет.