Убийцу скрывает тень
Шрифт:
А светло-коричневую папку, которую Карильо оставил без внимания, Мак аккуратно убрал обратно в портфель. Вполне вероятно, что ее время наступит… и очень скоро.
Глава двадцать восьмая
Снизу позвонили и доложили о приходе мистера Шнайдера. Профессор Уэйд Фрейзер велел пропустить. Уже несколько лет в университете существовала строгая пропускная система. Ее ввели после инцидента, который только чудом не закончился трагедией. Один студент пришел оспорить «неправильную» оценку своей курсовой по антропологии. Исчерпав словесные аргументы, он вытащил пистолет и трижды пальнул, чтобы нагнать страху на несговорчивого преподавателя.
Мак видел газетные заметки с фотографией доблестного профессора Фрейзера и теперь сразу же узнал его. Характерная профессорская внешность: бородка с проседью, слегка всклокоченные волосы и совиные глаза — предельно живые и мудрые.
— Спасибо, что согласились поговорить со мной, — улыбнулся Мак, пожимая руку профессору.
И кабинет Фрейзера выглядел очень типично: по трем стенам книжные шкафы до самого потолка, груды книг и бумаг на всех горизонтальных поверхностях за вычетом пола. Нижние стекла окна почти полностью залеплены самоклеющимися цветными листочками для записей. «Вот она, берлога гения!» — уважительно подумал Мак. Его быстрый взгляд уже изучил библиотеку профессора: очень много книг по криптозоологии и паранормальным явлениям, некоторые написаны самим Фрейзером.
На мониторе красовался тот самый бюст Аристотеля в половину натуральной величины — с надколотым затылком.
— Уж не завтрак ли вы мне принесли? — пошутил профессор, указывая на большую коробку, которую детектив зажимал под мышкой. — Ну так чем могу услужить шерифу округа Снохомиш?
— Мне нужен ваш совет.
— А, это всегда пожалуйста. Раздаю советы направо и налево — даже когда не просят.
Профессор Фрейзер сгреб книги и бумаги с одного из стульев и жестом пригласил Мака сесть. Мак садиться не стал — открыл свою коробку и вытащил завернутый в газету тонкий — не более полдюйма — гипсовый слепок следа обычной человеческой ноги.
Профессор Фрейзер водрузил очки на нос, взял слепок и пару секунд вглядывался в него.
— Если я не прав — поправьте, — сказал он с лукавой улыбкой, — но, по-моему, это однозначно человеческий след.
Мак, подыгрывая, помалкивал.
— Так-так-так… — бормотал профессор. — Ихнолог я, конечно, аховый, однако здесь мы явно имеем отпечаток ноги гомо сапиенса… мужской пол… некоторая пронация… аксиальная эверсия. Или, попросту говоря, ваш малый сильно косолап. След оставлен на влажной мягкой почве с арбореальной аккумуляцией, то бишь прелыми листьями. Вероятно, лесной суглинок с наносной подпочвой?
Впечатленный Мак кивнул:
— В самую точку!
Фрейзер продолжал:
— Восемьдесят килограммов, рост примерно метр восемьдесят пять.
Мак покачал головой:
— Извините, профессор, в силу своей работы я более или менее разбираюсь с килограммами, а вот с метрами и сантиметрами не то чтоб очень знаком…
Фрейзер вздохнул: ох уж эта американская школьная система с ее страхом засорить головы ребят «лишними знаниями»!
— Дайте сообразить, — начал профессор. — Итак, вес — сто семьдесят пять фунтов, рост — приблизительно шесть футов. — Профессор посмотрел оценивающим взглядом на Мака, сдвинул очки на лоб и добавил: — У вас проблемы с позвоночником, детектив. Из-за косолапости. Вы неправильно ставите ногу и систематически сдавливаете нервы в поясничном отделе позвоночника. Советую побыстрее обратиться к врачу.
— Хороший у вас глаз, профессор, — сказал
— Но что-то подсказывает мне, — в тон ему подхватил Фрейзер, — что вы предприняли поездку в неблизкий Эверетт не ради остеопатического диагноза, так?
— И тут угадали, — сказал Мак, забирая у профессора отпечаток своего собственного следа. — А что вы скажете про это?
Мак вынул из своей коробки второй завернутый в газету предмет — много-много больше первого. Когда Мак развернул газету, глаза профессора Фрейзера мгновенно загорелись. Этот слепок был трехдюймовой толщины — в соответствии с глубиной следа.
Вернув очки на переносицу, Фрейзер долго и внимательно рассматривал диковину.
— О-ля-ля, — наконец произнес он, — тут мы, похоже, имеем очень большого мальчика. — Он выудил из-под бумаг на столе небольшую рулетку. — В длину пятьсот двадцать два миллиметра… Да, детектив, мальчик наш очень и очень большой…
Закончив все измерения, Фрейзер еще какое-то время изучал след, потом спросил:
— Слепок делал полицейский эксперт?
— Да, наш человек.
— Снимаю шляпу — у вас хорошие сотрудники, весьма профессиональная работа! — добавил Фрейзер, берясь за лупу. — Очень убедительно. Даже складки на стопе и поры можно различить! Славная работа. — Не отрывая взгляда от слепка, он спросил: — Откуда у вас это?
— Из леса.
Профессор Фрейзер понимающе ухмыльнулся:
— Как у вас деликатно выражаются, «особо секретное расследование»?
— Да, что-то в этом роде.
— А вы молодец — достало смекалки сделать для сравнения слепок собственной ноги.
— Ну да… Так что же это?
— Кто из нас детектив?
— Профессор, давайте не будет играть в эти игры, — сказал Мак. — У вас большой и серьезный опыт. Ваше мнение для меня очень важно.
У Фрейзера действительно был большой и серьезный опыт… в том числе и малоприятный: он однажды откровенно пообщался с человеком, который на самом деле оказался репортером бульварного журнальчика и так переврал его слова, выставив Фрейзера полным дураком, что профессору пришлось долго краснеть перед коллегами и студентами. Но сейчас, имея перед собой самый правдоподобный слепок гигантской ноги, который он когда-либо видел, профессор Фрейзер не мог решить, чему дать волю: недоверчивой осторожности или радостному энтузиазму. Однажды, у канадского озера Питт, был зарисован шестидесятисантиметровый след. Но то была всего лишь зарисовка. Фрейзер имел возможность изучить довольно неплохие боссбургские слепки — хромая правая нога, но ступня «всего лишь» сорок три сантиметра в длину. Детектив принес отменный слепок. След поражал и сохранностью деталей, и размером. И след был подлинный!
— Так что же это, профессор? — повторил свой вопрос Мак Шнайдер. — Фальшивка это или нет?
Почти умоляющие нотки в его голосе растопили сердце профессора. Уже не стараясь держать свой энтузиазм в узде, он сказал:
— Нет, это не фальшивка. На сей счет можете быть спокойны.
— Погодите, почему вы говорите это с такой уверенностью?
Показывая на разные части слепка, Фрейзер принялся объяснять:
— Смотрите, все эти поры, складки, завитки, мозоли, все эти анатомические подробности — к примеру, соотношение размеров всех пальцев ноги — ничто не расходится с наукой. Неисчислимое множество взаимозависящих параметров — и нигде ни единой ошибки. В мире только горстка ученых обладает подобными узкоспециальными знаниями, и я знаю каждого из них. Но они теоретики. Ни один из них не способен сымитировать след подобного безупречного качества. Короче, детектив, перед нами слепок следа реальной ноги неизвестного, но вполне реального бо-о-ольшущего гоминида.